I
Убегай, вбезогляд! Если сам для себя стал обузой.
Мимо ярких огней, залетевшего к нам, DuSoleil (Дю СолЕй).
Говорят, там найти, можно даже заблудшую музу…
Бред!
На площадь, где капает солнце из стыков троллЕй,
под вишнёвый фонарь. Мимо стражей вокзальных, суровых,
прямо к сводне беззубой, с пошлейшим букетом цветов.
Предлагается счастье, за скромную сумму целковых.
А приплатишь чуток – и получишь «большую любовь».
Не осудит никто, ни тебя, ни позорного торга.
В душекаменной клетке, людишки глухи и слепы.
И укроет Москва, под кустами у старого морга,
от «мышиной» возни, от кликушеств безумной толпы.
Малоросская гейша, подскажет, как правильно сунуть:
«Москалюга поганый, куды ты»... И «в мать перемать»...
... - Понавесили звёзд... Это ж надо! Прям, некуда плюнуть.
- Тю! Плюваты на небо – одне, щё на на витер посс@ть!
II
На всю Москву, зари не хватит. И нам не светит, видно, тоже.
Но, слава Богу, ты не станешь, манерно выпучив глаза,
рукой дрожащей править платье, казаться выглядеть моложе.
Тебе – на точку, мне – в текучку. Висит над городом гроза…
Случайный луч, ворвался в продымь, из дальних далей затаённых.
Скользнул души едва касаясь, искрОй Вселенского костра.
И изошли из гро;мов грозы…
… По междунебью, опалённо,
мостом прогнулось семицветье от Златоглавой до Днепра.