В соавторстве с Бирюковой Еа.
Гл – 17.
День, и другой провёл он
средь городских красот.
Грустно на сердце было:
город – его исход,
так же, – его кончина…
А между ними что? –
Жизни чужой кручина
и пустоты глоток.
… Ярко в век двадцать первый
центр Самара вплыл.
В новой космической эре
гордостью русской был.
Город рос, развивался
в славе российских дней,
он с Москвой состязался
внешней красой своей.
Та красота сразила,
был старичок разбит:
сел на скамью без силы,
тенью деревьев скрыт.
«Не был причастен к славе,
град мой, – прости меня!
Жил я без всяких правил,
славу твою дробя.
Ты возмужал, мой город!
Как я тебя предал?
Стал ты нежданно дорог,
в душу мою запал…»
… Брёл он с тяжёлым сердцем
к Храму на склоне дня,
в вере своей – младенец.
«Боже, прими меня…»
Не доходя до храма,
видит бродягу он:
грязный, в одежде рваной,
скрыл лицо в капюшон,
тянет ладонь к подачке,
в пальцах – сплошная дрожь.
«Болен ты, не иначе.
Я помогу. Ну что ж…» –
В руку вложил бумажки:
— Доллары… здесь пятьсот.
Вдруг зарыдал бродяжка:
— Ангел слетел с высот…
Бог тебя не оставит,
щедрый мой господин!
Будешь отныне славен,
рай на твоём пути! –
Низко склонился в ноги.
— Не унижайся, встань,
ты теперь не убогий.
Я ж – возвращаю дань…
* * *
— Ну, наконец-то, милый!
Где же так долго был?
Я тут в душе грешила,
будто к другой уплыл…
— Что ты, Любаша, что ты,
гавань моя – в тебе,
я не хочу свободы
в глупой моей судьбе!
— Давеча я грустила
грустию неземной,
было совсем не мило
здесь без тебя одной.
Вот, напекла печенья,
ждала повечеру,
ты для меня – спасенье,
я без тебя умру.
Время пришло вечерять,
пить ароматный чай…
Хочешь – выйдем за двери –
осень чаем встречать,
кушать печенья – "листья", –
мой особый изыск, –
вволю не насладишься,
хоть проглоти язык.
Жаль, что уходит лето, –
славный был эпизод.
Осени чуть заметно
виден уже приход.
* * *
… Вечер был тихий, нежный,
и погружал в покой.
Петька ходил безмятежно
вслед за своей курой…
Шмели гудели чуть слышно
крыльями на цветах…
В небе застыли пышно
лёгкие облака…
Ветер уснул в деревьях... –
В сон окунался мир.
— Эх, хороша деревня!..
Будет весёлый пир! –
Вдруг рассмеялся Саша,
хохот был озорной. –
Как будем жить мы дальше
в этом раю зимой?
— Я не господь, не знаю.
Ранее жил народ.
Дай поцелуй, – сгадаю,
как избежать невзгод. –
Глазки игриво светят,
Люба хитрит слегка.
— Что же, сгадай, ответь мне,
будет ли жизнь сладка?..
Окончание повести: http://www.stihi.ru/2016/02/20/11382