Лев, великий царь всех разом,
Утомлённый солнцем южным,
Посчитал однажды нужным
Осчастливить мир указом.
Пусть, мол, звери всех лесов
И равнин, где лёва правит,
Властелину предоставят
Всё, что он принять готов
И что хочется ему,
Безвозмездно, даром то есть.
А кто против, тех в тюрьму,
И ничуть не церемонясь.
Пригорюнилось зверьё
От подобного указа.
А потом: "Да ё моё!" -
От коня до дикобраза
Закричал животный люд:
"Что с нас брать? Хвосты, копыта?
Мы и не жили-то сыто,
А они всё издают!
Разве шкуру им отдать,
Зажиревшим от безделья?"
Вдруг глядят: под юной елью
Старая зайчиха-мать
Хитро так скосила глаз,
Слово молвить попросила.
Дескать, есть такая сила,
Что поможет им тотчас.
Только надо помудрей.
Всё обдумав, покумекав,
Пригласили человека
Заступиться за зверей.
Он хоть гол и без когтей,
Но сильней любых царей.
А взамен (платить-то нечем)
Будут в мире человечьем
Бык, овца, коза, собака
Жить домашними. Однако
Им на волю путь закрыт.
Так поднятием копыт,
Лап решили на собрании.
С той поры никто за данью
Больше к ним не приходил,
Ни гепард, ни крокодил,
Никакой другой тиран.
И никто не ведал ран
От зубов сатрапа-льва.
Суть сей басни такова:
Против лома нет приёма,
Коли нет другого лома.
Или, если поточнее,
Был бы царь зверей умнее,
Не убийца и не вор,
Царствовал бы до сих пор...