Бойко мчится злая буря из бурь
и тепло срывает в миг из груди:
эй, сторонушка, ты брови не хмурь,
это спевка, а бедлам впереди!
Между кленов от стены до стены
пылью сыплет, белый свет хороня,
вот и ветки, что крепки и сильны,
не увидят больше светлого дня...
И хромого у оград и того
тупо гонит, под крепчающий вой,
мол, не будет скоро ни одного,
кто надумал потягаться со мной.
Словно кто-то, но не ниже небес,
распалившись, распотешившись в пух,
мнет и мнет, как будто в силище бес,
непокорный и мятущийся дух.
Хоть с опаской я отправлюсь за сквер,
не сидится дома с поздней весной.
Бойко мчится буря буйным в пример,
что ей грозной до меня и шальной!