Пришел я в гости к бабушке своей,
Нажал на клавишу звонка,
Услышал тихий скрип паркетных рей,
Открыла дверь она мне не спеша.
Увидела меня, в глазах зажглась искра,
И нежно прошептала: "Милый, проходи".
Осталась бабушка практически одна.
Мы редко приезжаем и звоним.
В тот миг в глаза её я посмотрел,
Не изменили их года.
Они все те же, как и двадцать лет назад,
Не сменишь их ты в жизни никогда.
Ей восемьдесят шесть, мне тридцать с небольшим,
Но чувствую и вижу я,
Она стара лишь внешне и внутри,
В глаза её красивые глядя.
И если только в них одни смотреть,
Не обращать внимания на старости года,
Другую жизнь, иной уклад учесть,
Не скажешь, что мы разные тогда.
Рекою жизни все глаза её полны,
Любой в них возраст можно уловить:
Как в десять лет, лукавы, озорны,
Как в тридцать, их нельзя угомонить.
Как мутное стекло, тусклы они бывают
И пустотой заполнены по край,
Все реже словно солнышко сияют,
Когда в душе как будто рай.
Она состарилась совсем, года давно бегут,
Вся сморщилась, уменьшилась, согнулась,
Как раньше, ноги больше не идут.
Одни глаза несменны остаются.
В дали послышался звонок дверной,
Довольно медленно я подошёл к двери,
Открыл, а там внучок любимый мой
В глаза глядит... "Ты милый проходи!"