Тихий шелест дождя за окном.
Ночь. И ветер ревет, словно зверь.
Деревянный скрипящий Дом
И чуть-чуть приоткрытая дверь.
Одиноко бормочет камин,
Ест поленья угрюмо огонь,
Он железной решеткой томим,
Но сбежит из тюрьмы, только тронь.
От камина и свет, и тепло,
Полумрак, мирно комната спит,
Только скрип в уголке за столом -
Это кресло-качалка грустит.
Обезумевший ветер свистит,
Тихо стонет в ответ старый Дом.
Вот уж век, как от честно стоит,
Вспоминая теперь о былом:
Как когда-то здесь шум не смолкал,
Быстрый топот резвящихся ног.
Как топор все рубил и стучал,
Ремонтируя старый порог.
Как хозяйка его уберет,
Моет окна ему весной.
И как вечно под Новый год
Опьяняюще пахло сосной.
Тихо плакался старый дуб:
Где же шумная детвора?
Здесь лишь ветер, что очень груб.
И дубеет больная кора...
...Скрип качелей на толстом суку.
Одиноко из цепи звенят.
И калитка лежит на боку,
А сорняк оккупировал сад.
И заброшен, покинут Дом,
Он со смерти хозяев один.
Дети просто забыли о нем.
И не вспомнил ни внук, ни сын.
Он взрастил поколения два,
Он лелеял их и берег.
Но такая уж видно судьба -
Он не нужен, и стал одинок.
А у Дома ведь есть душа!
Он не хочет так долго стоять -
Так не хочется не спеша
От тоски по чуть-чуть умирать!
Этой ночью, когда ветер дул,
Ощутил Дом родное тепло:
Кто-то ручку двери повернул,
И зашел, всем ненастьям назло.
Тихо призрак бродил по коврам.
Он - хозяин, вернувшийся в кров.
Он, тоскуя по этим местам,
В Дом примчался на крыльях ветров.
Взволновав вспоминаньями кровь,
Всюду руку свою приложил,
Призрак вдруг почуял любовь:
Дом, дремавший так долго, ожИл!
И хозяин, не пряча слез,
Вдруг поклялся Дому: теперь
Каждый вечер он будет (всерьез!)
Заходить в приоткрытую дверь.
И с тех пор старый Дом поет.
Не скрипит и не стонет, нет!
Каждый вечер он призрака ждет,
Что так любит его столько лет...
2006 г.