***

Распахнулась дверь “Жигулей”, и я
Молча плюхнулась на сидение,
И при всём народа стечении
Началось умопомрачение…

Он курил там, наверно, не час, а два,
И от дыма плавилась голова,
Но главное – это была рука,
Наконец-то прорвавшаяся сквозь века.

Чем могла я помочь, чем спасти могла?
На колени ему лишь лицом легла,
И отправились новые кольца дыма –
“Я уж никуда не уйду, любимый!..”

Что-то вдруг рекой молча полилось…
Он водил рукой по волнам волос –
“Что ж ты плачешь, стой, ты ж красивая!” –
”То ль от счастья, то ль – от бессилия…”

Распахнулась дверь ”Жигулей”, и вновь
Вышла я на свет, озарённая:
”Может, это – последняя моя любовь!..” –
Лишь лицо было всё солёное.

© Марина Пахомова, 1994