Пишу тебе - чего же боле? - своё прощальное письмо.
С тобой я съел уже пуд соли, а это ведь не эскимо.
Наивно думал: «Тише едешь - и всё на свете трын-трава».
Но ты сказала: «Надо, Федя!» - какие старые слова…
«Всё, пьянству - бой! - ты мне твердила. - Ведь стал как заяц во хмелю,
Весь посинел от водки, милый, - и смех и грех. Брось пить, молю!»
Но только жребий мой измерен: ведь чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен, что днём грамм двести выпью я!
К чему сыр-бор? Молчала б лучше! Ведь я же не Иван-дурак.
И яйца курицу не учат, - пить брошу, если свистнет рак.
Мозги не пудри мне, подруга, не наводи тень на плетень:
Ты мне сто лет уж не супруга - вот, бабушка, и Юрьев день!
Карету мне или телегу! Я нынче в горе от ума,
И чувствую, что с глузду еду, а ехать нужно мне в сельмаг.
Всё, Пушкину привет! Где кружка? Найдётся чем-нибудь заесть?
Прощай. Гуд бай, моя старушка... Кончаю… страшно перечесть…