Годы пионерские мои!
ненароком, да и вспомнишь, редко,
но зато пророчески и метко:
вот, всплывают лагерные дни...
Будто бы вчера, я слышу горн,
пред линейкой гомон дружный детский,
галстук, что до ниточки советский,
наскоро повязанный, в укор...
Путь к столовой лагерной оградой,
по линейкам выверен асфальт,
где на нас с недремлющих фасадов
в профиль, или отречёно - в фас,
с баннеров пестреющих глядели
пантеоны юные божков,
взор смягчал листвЯный шум аллеи,
да невинный аромат цветов...
Кто они? глядящие обычно
вдоль заборов, где был тайный лаз,
ставшие иконно и привычно,
чем-то неотъемлемым для нас?
Редко я задумывался лично,
лишь теперь, лаская первый всплеск,
чувств, воспоминаний, что трагично
обрывал из лагеря отъезд,
вспоминаю, местный и столичный
лик, что наваждением со стен,
школ, многоэтажек, и публичных
(провожал, встречал) библиотек.
Был канон их лиц и биографий,
буква в букву, как псалмы - учи!
ордерки сверкали эпитафий,
и названья улиц, как ключи
к позабытым скважинам их судеб,
и тогда, тем более теперь,
не будили (вряд ли уж разбудят)
интерес к реальности их дел.
Впрочем, "награждение посмертно"...
нынче понимаю, хорошо!
избежали значит, и конкретно,
"пятьдесят восьмую"*, что во зло,
обратилась бы для них баландой,
лагерной оградой из цепей,
стала бы несносной, окаянной
пыткой, что гестапо даже злей...
Пребыванье в зоне окупации,
нет, не проходило просто так,
их страна встречала без оваций,
и ценила подвиг их - в пятак.
......................................
Вспоминаю, лагерной аллеей
шли, на сверстниц тайно я глазел,
и вдогонку мылили мне шею
Валя Котик и Марат Казей...
_____________
* Статьи 58-1, 58-1а—58-1г и 58-2... 58-14 Уголовного кодекса РСФСР 1922 года в редакции 1926 года и более поздних редакциях устанавливали ответственность за контрреволюционную деятельность. В просторечии именовались «58;ая статья».
Миллионы граждан, пребывавших на оккупированной территории, были судимы и репрессированы именно по этой статье... в том числе бойцы партизанских отрядов, бежавшие из плена, просто обыватели... Осуждались и дети, начиная с 12-летнего возраста.