АНДРЕЙ РОМАНОВ-СТАРШИЙ С - ПЕТЕРБУРГ
Поэт Андрей Романов, родившийся в победном 1945 году, был замечен еще Михаилом Дудиным. Обращенная к памяти павших, восстановлению русских городов, непростой послевоенной жизни, поэзия Андрея Романова имеет сильную энергетику, почти космическое звучание и причудливые для неподготовленного читателя формы.
Романов скрещивает поиски классической поэзии с авангардными экспериментами. "Славянкавозлюбленная" танцует в скафандре и побеждает время, войны, смерть. Здесь же встречается и трогательное самопожертвование лирического героя ("Хочешь, я подарю тебе розы, чтоб от голода вновь умереть?"), и его же первозданное восхищение ("Где свету навстречу плывешь ты в студенческой блузе"), а иногда и бескомпромиссная расстановка акцентов ("Не желаю встречаться с тобой").
Андрея Романова не стало 29 мая 2014 года, как раз на Вознесение Господне.
* * *
Сочельник, не надеясь на себя,
Сгущался, перемешивая краски,
И акварель, простужено сипя,
Еще пыталась избежать огласки,
Но ты, моя бессмертная Кармен,
Не веря ни правительству, ни порно,
Предсказывала время перемен,
Трубе фабричной наступив на горло.
Взволнованный до слез телеэкран,
Предотвратив пришествие Кобзона,
Вопил и про нарзан, и про Коран,
И про зверей из штата Аризона,
Про беспардонный танец травести,
Что не был согласован с бандой местной,
Про то, как нужно следствие вести
Прикидываясь чистенькой и честной.
Честной народ не верит в чудеса,
И пусть баланду травят депутаты,
Строительные валятся леса,
Овеществляя праздничные даты,
Там, где прораб, вцепившийся в карниз,
Мечтая от суда сбежать на Пряжку,
Покуда баксы кризис не отгрыз,
Кариатиду щупает за ляжку,
1-2 января 2009 года
* * *
Не плюй мне в душу, выйдя на Фонтанку,
Помилосердствуй, кровная сестра,
Ты наводненья жаждешь спозаранку,
Надеждой переполнена с утра,
Но в страшный час вселенского наплыва,
Когда бомжи не верят в мир иной,
Речной трамвай, скользя неторопливо,
По рельсам подбирается к Сенной.
Там, сторонясь житейского позора,
Хрипит Нева, прищурившись хитро,
Там Храм господень восстановят скоро,
Почти вплотную к станции метро.
Там двести лет, ласкаясь к захолустью
И будучи картежником при том,
Поэт Некрасов истекает грустью,
Покуда лупят женщину кнутом.
Безмолвный вопль травмирует окрестность,
Но щедрый перст Божественной руки
Грядущих наводнений неизвестность
Овеществляет, дамбе вопреки,
Где выше ординара на три метра
Нептун вздымает собственный хребет,
Не устрашась ни западного ветра,
Ни Моськи, опоздавшей на обед.
4 января 2005 г.
* * *
Я-то знал, что космический ветер
Ты ко мне подослала с небес,
И, от страха крестясь, не ответил
На сто тысяч твоих эСэМэС
И, уйдя в межпланетную шайку,
До сих пор под созвездьем Весов,
На Обводном сражаюсь в шамайку,
Чтоб раздели меня до трусов.
Но партнеры вчистую продулись,
И тогда, – не битловщик, не панк, –
На любую из питерских улиц
Я отважно играю ва-банк.
Даже ставлю на кон пилораму,
И, под взглядами мерзких «волын»,
В бой швыряю бубновую даму,
Притворяясь то добрым, то злым.
В ностальгическом вальсе потея,
Я грущу о грядущей поре,
Где моя козырная потеря,
Обвенчавшись на заднем дворе,
Голосит: «Наконец-то вернулся…»
И рыдает, сойдя с помела:
– Ну, зачем ты, родной, фраернулся,
Не поверив, что я померла?
6 января 2009 г.
ГЕНЕРАЛЬНАЯ РЕПЕТИЦИЯ
На свадебный гранит изволь присесть,
Швырнув предусмотрительно на камень,
Свою фату… Пускай наёмный тесть
Скрипит, жестикулируя руками,
Пускай приводит в чувство нашу связь,
Не отличив принцессу от шалавы.
Но ты присядь… И, в храм не торопясь,
Не предвкушай ни подвигов, ни славы.
Ведь если англосакс твердит про газ,
Германец не выходит с велотрека,
А «злой чечен» с тебя не сводит глаз,
И точит нож, отведав чебурека, –
Ку-ка-ре-ку!
Пусть, пишут нам прогул!
Но если ты суфлёра покараешь,
Всё – в пух и прах – продует Вельзевул,
С которым ты на тугрики сыграешь.
Охватит холод, или бросит в жар,
Беги за мной на солнечную Мойку:
Я тоже заработал гонорар,
Продлив на бис внебрачную попойку,
Где, разнося по сцене суп с котом,
Над будущим хохочут наши дети,
Поскольку свадьба к нам придет на том,
В спектакль не умещающемся свете.
9 января 2009-01-10
* * *
Мы с тобой, ослепшие от снега,
Слопав новогодний холодец,
Снова ждем, когда приидет с неба
Божий сын – космический гонец.
Пусть ворчит первосвященник подлый,
Лиговка, начав права качать,
Свяжется по сотовому с кодлой,
Приказав Иисуса выручать;
Чтоб наместник, прозванный Пилатом,
Получив полтинник на пропой,
И покрытый петербургским матом,
Больше не заигрывал с толпой.
Чтобы тот предатель и паскуда,
Прежде чем покинуть белый свет,
Трехгрошовый оперный Иуда
За осиной ползал сотни лет.
Млечный путь рулеткой не измерить,
Но для нас, родню перекрестив,
Нет проблем, кому служить и верить,
На ладони космос уместив,
Ведь пока сквозь шашни звездных башен,
Облака Спасителя несут,
Нам с тобой ни серый волк не страшен,
Ни джихад, ни даже Страшный суд. 11 янв. 09 г.
СКАЗКА ПРО «МАРУСЮ»
Вдоль булыжных страниц подворотен,
Что с тобой мы листали не раз,
Шебаршился, – ревнив и бесплотен, –
Той «Маруси» предательский глаз,
А на крышах кирпичного царства,
Где дожди тренируются вскачь,
Демонстрировал птичье коварство
Черный ворон, по кличке Стукач.
Всё прошло!
В коммунальном притоне,
В пьяном вальсе, почти выпускном,
Не стыдись, протяни мне ладони,
Приглашая утешиться сном,
Прикажи: «Одноклассник, налей-ка!
Что нам стыд, если, совесть поправ,
На Фонтанке фальшивая флейта,
Сигарету не прячет в рукав?».
Вопрошай: «Для чего хорониться
В полусклепах отдельных квартир
И лукавых друзей сторониться,
От ареста скрываясь в сортир,
Правда – в чём?».
И кричу я: «Не трусь!», – ей, –
«В той стране, что воскреснет едва ль,
Черный ворон столкнется с Марусей
И откинется в светлую даль!».
31 янв. 09 г.
* * *
Вспышки баллистической ракеты
Тянут время вдоль твоей щеки,
Поглощая вафли, и крикеты
Так, что входят в раж кладовщики,
Но владелец уплетайки летней,
Растолкав котлеты и рагу,
Ухмыльнулся: «Этот день – последний
Перед сдачей Питера врагу!»
Лада, глянь, – вдоль Невского летя и
Вляпываясь в собственную тень,
Псевдогениальные лентяи
Мчатся из оглохших деревень.
С наглостью слона ли, бегемота
Обрекая вечность на убой,
Тычут в наше свадебное фото:
Страшный Суд пророчат нам с тобой.
Мы на нём едва ль грехи признаем,
Освистав судебный аппарат,
Мы воскреснем и со звезд сыграем
В город, преисполненный утрат,
Где, на части поделив планету,
Внуки, под космическим дождем,
Держат с нами связь по Интернету
И не верят в то, что мы придем.
6 февраля 2009 г.
СЕКРЕТНЫЙ ПОЛЕТ
Я перетряс четыре части света,
Пока во сне, держа по ветру нос,
Твой звездолет не стал давать ответа
На Господом поставленный вопрос.
Он – очевидец межпланетной встряски,
На Пискаревку в страхе затрусил,
Поскольку с детства избегать огласки,
Его – Спаситель лично попросил.
У тайных служб наш адрес на примете,
И, если звезды ходят на ушах,
Меня хотят пришить и те, и эти,
Преследуя за каждый честный шаг.
Но есть от всех напастей – панацея:
В соседнем доме, в двух шагах от нас,
Ликует Пушкин, выпускник лицея –
Стихосложенья повышая класс.
Маршрутную отставив колымагу,
Он, презирая ветер-кровосос,
Зайдет в Гознак и впрок возьмет бумагу,
Чтоб разрешить немыслимый вопрос.
Он шлет привет нам в мареве котлетном,
И, пристрелив на Пряжке упыря,
Решит кроссворды и помашет вслед нам,
И раствориться в недрах января.
11 февраля 2009 г.
** *
Я не знал ни войны, ни аусвайса,
Ни осколка в блокадной халве…
– Иностранная речь, сознавайся,
Что ты шастаешь в русской молве?
Что ты втиснулась в школьное платье,
Разрушая привычную стать,
И во внуках рождаешь проклятье,
Е-Ге-Э призывая сдавать?..
Круглосуточность телетрансляций
Бьет в набат от звонка до звонка,
Петушиность газетных реляций
Побуждает на подвиг Зэ-Ка,
Так станцуем на свадьбе у нищих,
Прославляя помойных бомжей,
Там, где школьный прогульщик Репищев
Нанимает в «Кресты» сторожей!
Не страшись ни петли, ни расстрела,
Ни веселья, ни мартовских слез.
Видишь, Лиговка наша прозрела
Не в столыпинском стуке колес,
А в студеном предчувствии счастья,
Где не то чтоб тревогу проспать,
А немецкий спихнуть в одночасье,
И английский подальше послать.
28 февраля 2009-03-01
* * *
Вот и всё… Де факто ли, де фитнес –
Запоздалой свадьбе все равно.
Тамада пытался убедить нас
В том, что жизнь закончилась давно,
Что во сне пригрезилось вчера нам,
Как, скользя подстриженной травой,
Мы цветы вручали ветеранам,
Ветеранам третьей мировой.
Пусть весна на подступах ослепла
И воскреснет, вряд ли до утра,
Наш кораблик, сотканный из пепла,
Не сгорит ни завтра, ни вчера.
И пускай звенят велосипеды,
Не успев на Стрелке задремать,
Нашей приснопамятной Победы
Никаким трамваем не догнать.
Тернии, что путь открыли к звездам,
Заблудились в проходных дворах,
Довоенным сумрачным ремёслам,
Наступает объективный крах,
Но, топча на Невском одичалость,
Мы поймем, довольные вполне, –
Жизнь – она ни разу не кончалась,
Вопреки застольной болтовне.
10 марта 2009-03-11