Белая рука по морде хлещет,
Это в неизбежность перекос.
У Серёжи было много женщин,
Но Августу он любил всерьёз.
Забывая, что вокруг кромешность,
Он ломал натуру всем назло.
В миг, когда она дарила нежность,
Жить хотелось чисто и светло.
Жаль, дрожит в тумане окаянство,
Словно неуместная печать.
Не избыть родного хулиганства,
Лучше уж навеки замолчать.
Распустив похмельную рубаху,
Принимая равнодушный вид,
Он идёт из кабака на плаху,
Где святая женщина стоит.
Жизнь бездомна по печальной сути,
И неважно – С НЕЙ или не С НЕЙ.
Он ей говорил:
- Родная, Гутя!
А она не видела огней.
Эх, хватить бы ягоды морошки,
Да с капустой – славный опохмел!
Вот и разошлись, как боль, дорожки,
Гуте не ловить любовных стрел.
Что там вихри горестных сомнений,
Если день безрадостен и сер!
И к петле уже спешит Есенин
По безумству прямо в "Англетер".
Никого в тумане не забудьте,
Женщины, воспетые в стихах!
Вновь бредут по синим сказкам Гути,
Сброшенные в бездну впопыхах.
Рафаэль-Мендель
5 ноября 2015г.