Он знал, что его расстреляют
всего через пару часов
в сыром, невысоком сарае
без лишних и просто без слов.
Но в полдень июльский внезапно
на целых счастливых полдня
пришла с регулярным этапом
в тюремной одежде жена.
И солнце по летнему жарко
ласкало сибирскую глушь,
и лаяли громко овчарки,
и ждал между зэками муж.
Доносы, разлука и пытки -
теперь это все позади,
все стерто сияньем улыбки
и солнечным эхом в груди.
И вохровцы вдруг, словно люди,
сказали ему: хрен с тобой
и с тем, что немного побудешь
с законной своею женой,
попозже тебя расстреляем,
валяй, мол, профессор, в лесок
и там проживи вместе с кралей
последний и яркий часок.
Дошло ли у них до интима,
бродили ли просто тайге,
вдыхая вкус прели и дыма,
купая ступни в ручейке, -
он рвал ей жаркИ* вдоль заставы,
и ягоды ей собирал,
и пахли пронзительно травы,
пел птичий, небесный хорал.
Как будто на даче московской...
Но время прощаться пришло,
отдал он ей свитер, толстовку,
смеясь над своим барахлом.
Сказал, вроде щурясь от света,
что тут у него гардероб
припрятан (подумав при этом,
что роскошью был бы и гроб).
Он ей улыбался, на баржу
подсаживал, пряча свой страх
и вкус поцелуя на влажных
ещё ощущая губах.
С причала махал, проважая
её в наползавший туман...
А вохровец ждал у сарая,
любовно лаская наган.
* - ЖаркИ, иди купальница, - сибирские оранжевые цветы, которые иногда называют сибирскими розами.
Иллюстр: Татьяна Островская - https://www.purna-yoga.ru/art/tatiana.php