Когда догорят дотла осенних листьев огни,
спускается с неба мгла египетской тьме сродни.
Через стекло в окне вползает во все углы,
и мир, что казался мне надёжней любой скалы,
тает: пейзаж в окне, после – само окно,
зеркало на стене и зеркало за стеной,
письменный стол в углу, огарок лампы на нём,
придававший столу вечером – смысла, днём
(пусть на короткий миг) – склонности к чудесам,
книги, полки для книг. После всего – я сам
таю в пожаре тьмы янтарной смолой сосны.
И холод моей зимы радостнее весны.