А уважительных причин не надо, чтобы быть мужчиной.
Меня любили сто мужчин без уважительной причины.
Иных не помню и имён, а те, как водится, далече,
но с незапамятных времён любовь стократовая лечит.
Они как будто встали в круг, меня спасти любовью силясь,
и всяк из них - другому друг, и даже брат, вот так сроднились.
А я, как ёлочка в Кремле, внутри такого хоровода,
внимаю каждой похвале, что просит женская природа,
и принимаю всякий взгляд, вдыхаю медленно флюиды,
и надо же, сто раз подряд они не вспомнили обиды,
не кинул камень ни один, никто не фыркнул и не бросил,
не предал в трудности годин, стоят и не пускают осень
ко мне. А я такая - ах! -
в манто и беленьких перчатках,
и отражаю их в шарах,
в сосульках,
мишках,
и зайчатках.