Пограничной водой наливается куст,
И трава прикордонная жжётся.
И боится солдат святотатственных чувств,
И поэт этих чувств бережётся.
Над холодной водой автоматчик притих,
И душа не кричит во весь голос.
Лишь во славу бессилия этих двоих
Завывает осенняя голость.
И. Бродский
В государстве соседнем соринка в глазу
У, замёрзшего к осени, Кая
Проросла амальгамой обид, колесу
Форму ромба подчас придавая.
Автоматчик тревожно к кордону приник:
Под прицелом - ближайший кустарник.
Только птица в ночи не оставит улик
В одиночку и даже постайно.
В беспилотном пространстве летят журавли,
Покидая продрогшие земли,
Где лежит человек, что давно обнулил
Опыт, сгинувшей в Лету, системы.
Как солдат, обнаруживший силу врага,
Как поэт, обескровленный прозой,
Он вовсю истерит и до дрожи в ногах
Посылает соседям угрозы …
Журавли темноты растворились вдали,
Оставляя промозглую сырость.
Невозможно, из сердца сосуд удалив,
Жить, как прежде. В ослабленных жилах
Нитевидно пульсирует старый нарыв,
"И душа не кричит во весь голос",
Ибо, небу бессилье своё оголив,
Человек безнадёжностью вспорот.
30.10.2015. TSV