...........- Чё, солдатик, тоже крыша поехала? – спросил его с серьёзным видом, присевший на своей кровати мужчина.
На вид ему было лет сорок, не более. Ёжик седых волос топорщился на круглой голове. Щёки поросли щетиной. Полные, влажные губы, с несколько обвисшими уголками и имевшие грязно-сливовый, неровный цвет, придавали его лицу немного грустное выражение, что с лихвой компенсировалось весёлым взглядом карих его глаз, в которых не было заметно и капли сумасшествия или какого-то иного недуга. Однако именно это несколько непривычное сочетание печального выражения губ и приподнятых в восторженном удивлении бровей над весёлыми глазами и заставляло усомниться в его психическом здоровье.
Он приставил подушку вертикально к спинке кровати, поправил её полутощую и прислонился к ней спиной.
Алик усмехнулся.
- Да ты не расстраивайся, - принялся утешать его этот обитатель палаты номер шесть. – Здесь у всех крыша съехала, - он рассмеялся, пряча свой смех в зажатых губах, которые из печальных стали вдруг, подстать глазам его, весёлыми.
Его лицо уже можно было принять за лицо абсолютно здорового, жизнерадостного человека, однако другая беда подводила его теперь – тот короткий монолог, которым он решил утешить вновь прибывшего. Ему было так смешно, что он едва сдерживал себя, а потому меж сжатых губ летели брызги слюны.
- А почему здесь все только в трусах и майках? А как в туалет или на обед идти – тоже в таком виде? – спросил Алик, чтобы как-то поддержать беседу.
- А в каком ещё?! – удивился его собеседник, отставив смех. – В таком и идти. А то вдруг ты задумаешь удрать из больницы. В трусах-то не побежишь. Враз сцапают. Подумают, что дурак.
- М-м, - промычал Алик, и настроение его снова утратило весёлость и уже было зарождающуюся беззаботность.
- Да ты не переживай, - успокаивал сосед, - у нас здесь хоть все тихие лежат, поэтому и шлангом не бьют никого, а то в соседнем отделении так по башке получить можно… хоть кулаком, хоть ещё чем, - он засмеялся тихонько. - Такие там злые санитары - жуть. Суки. А у нас, даже если занервничаешь, к кровати привяжут и всё, - он вытер с губ слюну, обильно натекающую на них изо рта.
Тоска навалилась вдруг такая, что захотелось зареветь белугой и залиться горькими слезами. Алик почувствовал, что на глазах наворачиваются слёзы и, отвернувшись к окну, что было как раз напротив его койко-места, уставился в него. Форточка была открыта и в неё влетали звуки лета: птичьи трели, шорох листьев, чьи-то отдалённые голоса слышались. Более-менее успокоившись и сделав вид, что он в полном порядке, Алик снова повернулся к всё ещё сидящему на своей кровати недавнему его собеседнику.
- Давай хоть познакомимся, - сказал тот и представился:
- Евгений Евгенов.
- Алик, - сказал Азарьев в ответ.
- Ну вот видишь, и познакомились. Так что не переживай. К тому же здесь бриться разрешают… иногда. Санитар бреет. Ну а тебе, если не шибко на голову страдаешь, могут и самому разрешить бриться. Под присмотром санитара, конечно. А то вдруг ты себе вены вскроешь...…...............
Посетите проект этой книги здесь: https://planeta.ru/campaigns/podrajatel
Её электронный вариант: http://ignatiev.delta-info.net/podraj.html