Весёлый кабатчик и трезвый молочник,
Ночь в светской беседе.
Я третий, пока не поставивший точку.
Нас слушает ветер,
Холодный, густой, убежавший с перрона,
Не встретивший осень.
И хочется счастья. Слова из бетона…
Тяжёлые, очень.
И первой же фразой молочник хреначит,
- Трудна в ад дорога,
Послушай кабатчик, мой добрый кабатчик,
Вчера видел Бога…
За мусорным баком, блевал на клеёнку,
Одет как бродяга.
Не белый, не чёрный, с глазами ребёнка,
Руками Сантьяго.
Я чувствую, как сквозь сожжённые вены
Ползёт мутный ангел.
Сегодня в меню «У Кровавого Сэма»
Моллюски, трепанги.
А завтра… глаза голубого марлина
В акульей подливе.
И ночи безумной близка половина.
За окнами ливень.
- Конечно, не спорю, нужны перемены,
Но много не надо…
- Ты жопу свою примотай к стогу сена,
И пофиг где падать…
- Давай! За свободу? За крах Цицерона?
- Не, брат, лучше чаю,
Я, к смерти готовый за чью-то корону,
Детей обучаю.
Веселый кабатчик и пьяный молочник,
Бездонная бочка.
И хочется мне, полутрезвому, очень,
Поставить здесь точку.