Восемнадцать километров, полтора часа езды –
Бороздят края кюветов "Нивы" мощные мосты.
Сосны смотрят удивленно, пихты ежатся: «Ого!»
Но Геннадий и Алена в мыслях где-то далеко.
Неожиданные гости – неожиданный порыв:
Растрясти сегодня кости на колдобинах от лыв.
Ибо это бездорожье, как сказал один изгой,
Прячет некое острожье меж Бехтой и Зигальгой.
Добираемся. На въезде сиротливо вкопан крест,
Указатель честь по чести, даль унылая окрест,
Одинокие деревья, горстка брошенных домов:
Александровка – деревня для отчаянных умов.
Не чурающихся гнёта самовыстраданных схим.
Но, сбегая от кого-то, мы всегда бежим к другим.
И, протягивая руку, шутит враг любой узды:
«Все мы тут уже друг другу надоели до вражды».
Познакомились: «Володя, Галя – верная жена».
У кого семьи поводья – суть в глазах отражена:
Каждый занят нужным делом, понимает, что и как,
Тянет их к иным пределам поиск света, а не мрак.
Позади суровый север: бочка спирта – бочка слез.
Во дворе сидит не сеттер, а родной по крови пес.
Привыкает понемногу, что дорог не будет впредь.
Неохота на дорогу после ста дорог смотреть.
И хозяин с ним согласен – он показывает дом,
Что от окон до балясин сотворил своим трудом.
Сруб катали вместе с Галей, не надеясь на других.
В общем, дока без регалий! Да и что ему от них?
Сам себе первопроходец: что умеет, тем и жив.
А сегодняшний народец и хитер подчас, и лжив.
Значит лучше жить подальше от соседнего двора:
Нет общения без фальши, где общение – игра.
Вот и хмурится Володя, приглашая нас к столу:
"Сколько разного отродья тянет к этому углу.
Электричество – от солнца, со снабжением беда,
Нет, какое-то «масонство» мельтешит туда-сюда".
Я стараюсь оживленно разогнать его печаль,
Но Геннадий и Алена вновь поглядывают вдаль.
Расстаемся: шутки, фото… и, отъехав, говорим:
«Уезжая от кого-то, мы всегда спешим к другим».