Мне больно очень,
Когда ты ремнём по бедрам,
Когда ты рукой за шею
Душишь меня, колотишь, говоришь:
Прогибайся больше,
Ведь мне нет никого дороже
Или просто не с кем трахаться и вымещать свою злость на ком-то.
А тут я, удачный пасьянс, беспроигрышный.
И все слаще, слаще.
И гораздо чаще
Он приходит, молвит:
Заверните мне пару вот этих дырок,
Которые буду иметь нещадно,
Умолять несчастно прошения,
Без зазрения совести покупать другие,
Без сомнения уходить в разгаре,
Хотя это довольно сносно, весело
С дозволения дамы, иметь её грубо, ведь им это нравится,
И слезы, катятся катятся
Хер поймёшь от наслаждения или боли,
Тушь мажется о поверхности скомканные,
Открой мне душу, я выпорю её деточка,
Что бы больше не разговаривала с другими мужчинами.
Я собственник, ты моя собственность.
Все на месте.
*
Не рыпайся, вены лопнут,
Шибари вещь-то отменная, не волнуйся, пожжет немного
И следы останутся,
Но это, милая, дело привычки, скоро подсадишься; не боишься ли ты огня?
Раскаленные капли воска припадают к обнаженному телу.
Нет ничего прекраснее этого выгибающегося силуэта,
А эти сквозящие стоны, как музыка для меня, - говорит.
*
А мне было бы легче, если бы я не знала этого наслаждения.
Не знала бы этих приказов строгих, за которыми
Обязательно следует наказание без промедления.
Шрамы на коже отнюдь не красят, но я припадаю
К его ногам припадаю, чтобы он метил в кровь.
*
Далее за аптечкой, жгучая перекись отдает в голову получше водки.
Было бы лучше, если бы этот голос не сводил с ума:
Его слово - моя тюрьма.
Его слово - моя молитва.
Я продолжаю искать изъян, вставать «на дыбы».
Было бы лучше
Повторяю я, но думаю про себя: не было бы.