По Волге с чадами шёл Чет-мурза,
в Москву без особой тревоги.
Нужен за Русью пригляд да глаза,
и чтоб платили налоги.
Нигде не встречал такой красоты,
себе говорил удивляясь.
И ветер трепал концы бороды,
о парус упругий касаясь.
Халат дорогой и шапка с лисой,
вид грозный железного склада.
Слыл он в Орде особой большой,
что русская знала палата.
Время под вечер, пристать ночевать,
к берегу струги направил.
И утомлённый не стал уж кричать,
кто долго шатёр ему ставил.
Место сухое, усть - Костромы,
бор и рябчиков много.
Да не достают здесь комары,
и конец уже близок дороге.
Можно расслабиться и отдохнуть,
во славу Всевышнему нашему.
Знаменьем ночным осеянный путь,
Матушкой Божьей украшен.
Приснился ему дивный сон наяву,
как будто Матушку встретил.
В мольбе склонил перед ней голову,
во славу молитвой ответил.
К нему Божья Матушка также добра,
от этого сердце сияло.
И снова в дорогу его повела,
в Москву православную стало.
Москва повстречала радужно его,
как князя его почитала.
Нигде для себя не видел врага,
и Русь его сразу приняла.
И нет обиды, нет и вражды,
доверием дело слагалось.
Законы когда-то были чужды,
сейчас существом оказались.
И храмы по сердцу стали милы
в душе, Христа Бога - Матерь.
Не стал он бояться ничейной стрелы,
и душу очистил как скатерть.
Задумал он храм поставить там,
где Богаматерь приснилась.
А чтоб был без претензий стан,
Православие принял на милость.
Отсюда крепкий пошёл его род,
честью Россию ославя.
Вряд ли найдётся в роду эпизод,
не верности, русского знамя.
В бурных потоках житейской стязи,
кровь родовая смешалась.
И породнились славянов князи,
а храмом - память осталась.
По-разному смотрят, на то и глаза,
-потомок мурзы говорит.
Праздники вместе; Рождество, Ураза,
только разных молитв.