Тёмно-красное мятежное бордо
в кипячении осеннем остужаю.
Почему всегда выходит не про то,
почему я и твоя, но и чужая?
Вот бы вскинуть правосудия кулак,
и скандируя, потребовать ответов,
безысходности сколупывая лак
с ногтя фатума, который фиолетов.
Мне и кондоры бывали не страшны,
откровенничали клановые клёны,
почему же меня случай раскрошил
на пугливые безропотные клоны,
чтобы только и всего-то я могла
отразить не распакованное чудо,
будто выкормленный квотою мигрант,
поселиться в тупиковости лачуги.
Я про кондора – для гордого словца,
и про клёны по колено – для оправы.
Выпей горечи с горячего лица,
все равно и без меня тебе отрава.