Чтоб понять, почему ослепнуть решился крот,
чтобы знать, что у циркового слона внутри,
почему Пьеро (пусть не в нас) все равно умрет,
хватит просто зажечь по городу фонари.
В свете их глядишь - и ты сам почти апельсин,
и вода с тротуара - лава в твоем полу.
И куда ни идешь с толпой, все равно один
возвращаешься первым поездом поутру.
Скоро снег пойдет цвета луковой шелухи
по касательной - мимо веток, оград и стен,
и фонарных штыков, угоняющих город в плен.
А дома.. дома, как и прежде, стоят глухи.
Здесь увяли слова, и над ними кружат грачи,
а ворона скребет на клумбе земельный горб.
И повален грозой телеграфа последний столб,
и моя к тебе молния громом пробьет в ночи.