Пошел на кухню, выпил из горла,
Икнул два раза, почесал бочок…
В утробе груда битого стекла –
Невзгоды отчужденья. На крючок
Попалось как-то счастье – сорвалось,
Ведь жизнь не тихий омут, а Гольфстрим.
И явно не к лицу сюртук и трость
Тому, кто нарекает мир «плохим».
Он был бы хуже… в десять тысяч раз,
Когда бы единился стадный дух.
А что в бутылке? Пиво? Хуже… квас!
А что икота? Музыка для мух,
Которые жужжат десятки лет
В кухонном Карфагене. Голод – тот
Даст уместить внутри одёж скелет.
Жаль, голод чувств такого не могёт.