"благодаря" угрюмому "водиле",
который точно встал не с той ноги,
в маршрутке, полной духоты и пыли,
витало чувство, что кругом враги.
сначала слишком долго "загружался"
полуживой, но грузный, инвалид.
"шеф", закурив, свирепо чертыхался
и злопыхал:"я вам - не Айболит!"
затем, врубив "музон" на всю "катушку",
где в песнях через слово "бля", да "бля",
он материл ушедшую старушку,
ему не доложившую рубля.
потом его бесили: и очкарик,
подавший сильно мятый "полтишок",
и пёсик, то ли Бобик, то ли Шарик,
пересекавший транспортный поток.
похоже - пассажиров ждала трёпка.
не важно - виноват, не виноват,
а тут ещё, не по-мужицки робко,
в маршрутку сунул голову солдат.
и эти вот кадык, глаза и уши,
одетые в х\б и сапоги,
пролепетали:"дяденька, послушай!
будь другом! пропадаю! помоги!
опаздываю! время - на излёте!
и, как на зло, нет денег на проезд!
а если я не "нарисуюсь" в роте -
меня "комбат" без майонеза съест!"
таксист, с которым всё, казалось, ясно,
опешил так, что хоть веди к врачу.
и тут на всю маршрутку, громогласно,
раздалось:"заходи! я заплачу!"
и сразу все прогнали мысль о страхе,
витавшем в душно-пыльной тишине.
"а мой сынок - в Нагорном Карабахе!"
"а мой племяш Андрюшка - в Астане!"
и потянулись руки, руки, руки
с "полтинничком", с "червончиком", с рублём...
и "шеф" промямлил робко:"что ж мы - суки?
с защитников Отчизны - не берём."