На московском бульваре осеннем
Граммофон одинокий звучал.
В синих сумерках двигались тени
Тех, кому век ушедший играл.
В их глазах как сияющий жемчуг
Память таяла с каплями слёз.
Были чёрными длинные фраки,
Вились локоны женских волос.
Они просто смотрели и ждали,
Зазвучат ли гудки поездов,
Поплывёт ли в индийские дали
Долгожданный большой пароход.
Или может быть их ждут в Шанхае?
Всё смешалось вдруг: кружево, бархат,
Кудри детские, ворох газет,
У фарфоровой куклы распятой
Откололась рука, носа нет.
Были выстрелы, крики и ужас
Алебастровых тающих лиц.
Век двадцатый в один миг обрушил
Всех их в вечность безвременья ниц...
На московском осеннем бульваре
Граммофон позабытый играл
Танго о Сингапуре лимонном*,
И задумчиво клён одинокий
Над скамьёй лист лимонный склонял.
Тени таяли в сумерках леты,
Но гонял по бульвару до ночи
Ветер лист пожелтевшей газеты
И мотив неизменного танго,
Шелестя, повторял. И пророчил.
*Песня А. Вертинского "Танго Магнолия".