Содом московских подворотен,
хандра щербатых мостовых,
звуча подобно гнусной ноте,
не проникают в сердце, вроде,
но бьют наотмашь и под дых.
Тут шла с цветами Маргарита,
не встретив Мастера, увы…
Романтика быльём побита,
всё незабвенное забыто,
как мысли бывшей головы.
Но мне мерещится порою
оскал погасшего костра,
с его безумством и игрою,
искрящей яркой мишурою,
зовущим в дикие места.
Придет пожаром он в столицу,
повергнет в прах славянский Рим,
и, осветив смурные лица,
вспорхнёт, как адская жар-птица,
с фасадов снимет жлобский грим.
А над пылающей напастью
судьба мечтою воспарит.
Среди руин забытый Мастер
опять своё увидит счастье
в улыбках тысяч маргарит.