Умом брела в свои же тупики,
На бездорожьи сломана хребтина,
Смазливой ложью обрастала до тоски,
И обратилась к правде не смазливой.
В потребности любви и чистоты?
А до потребности подтачивало сладко:
«Ты доверяй, друг мой, но проверяй
На прочность бытия в себе достаток.
Что, шатко? Но и сладко то, как сладко!
Тогда еще тупик, еще, и по хребтине.
Страдания чтоб ей прожить свои,
А там и чьи-то на подхвате примем
И дальше все по плану: «Боже, помоги!»
Прожил, обрыдло, изломал, порушил
Рефлексии сподобился?. Живёт».
Разрушен чей-то мир? Разрушен.
Так обманулся, ТЫ прости его.
Крушить – не строить. Строить и крушить?
***
Когда она вдруг слышит о потребности любви,
То думает, как все же мир ничтожен,
Сведя любовь к потребности, и все же…
Душе её открылась глубина, такая глубина
НИЧТОЖЕ...