Я был пуст,
В груди свистел ветер.
Я был пуст,
И лишь только стакан
Заполнял меня на две трети,
Остальное – сплошной обман
Из вязкой памяти, поцелуев,
Из клятв и брошенных слов,
Из оставленных за спиною
Грязно-серых мокрых мостов.
Я пил водку
И пил чистый спирт,
Я пил воду
И уходил в сны,
Когда глотку мне жги изнутри
Дымки нашей ушедшей весны.
Я пил.
Но залить груду хлама
Из обид и побитых надежд
До масштабного океана
Невозможно: внутри – не мятеж.
Внутри – штиль.
И пыль – не бури.
По вечерам – на столе бутыль
До самых краёв с алкоголем.
И гарью пахнет твоя ваниль.
Я пил.
И тонул в зыбкой памяти.
Я пил.
Мне казалось,
В проклятом тумане – весна.
Казалось, что под ногами в слякоти
Воспоминания хороню уже навсегда.
Я пил…
Пил как адский чёрт,
Пил как дьявол.
День божий, каждый, был пьян.
Но ни разу чужие колени не гладил.
И звал тебя, только пустел стакан.
Не пью.
Знаешь, понял – бессмысленно.
По вечерам блестит твой портрет.
Мне кажется,
Тебя забыть – немыслимо.
И Сплин добивает: «Выхода нет».