Хозяин весь был супермодный:
Джинсуха, платочек, косуха.
Бежал рядом пёс беспородный,
Стараясь бежать посУху.
А осень когтистым пальцем
На смену зиму манила,
С ветром лавируя в танце,
В дождях своё горе топила.
«Ты знаешь, -сказал сверхмодный-
Устал я с тобой тусоваться.
Отныне, мой друг, ты свободный.
Счастливо тебе оставаться».
А руки убийственной хваткой
За поводок схватили
И мёртвой петлёй-удавкой
К столбу поводок прикрепили.
А парень пропал, растворился,
Как будто корова слизала
С толпой-муравейником слился
У зданья ж/д вокзала.
А парень в вагон забрался,
С собой увозя равнодушье,
А пёс на верёвке остался
Был добрым тот пёс, послушным.
Собака не взвыла ни разу
С собачьею свыкшись судьбою.
Смотрели два добрых глаза
С почти человечьей тоскою.
Но тут тепловозным контральто
Состав свой отход обозначил.
И вырвался пёс, сделав сальто,
Хоть много он сил растратил.
Рванулся пёс за составом,
Теряя неравные силы…
Видно, в собачьем уставе
Друг должен быть до могилы.
Бежать было трудно по шпалам.
Изодраны в кровь были лапы.
И много уж вёрст от вокзала
Бежал, задыхаясь, лохматый.
Но бог не услышал вопроса
«За что?» - от собачьего сердца.
Попал бедный пёс под колёса
Машины с помятой дверцей.
Закончил свой бег бедняга,
Собачьей душе –свобода.
Пусть тело собаки –дворняга,
Но сердце –чистейшей породы!
21.10.2015 г.