Мой отец, Никанор Егорович Морозов, был партизаном 600-го партизанского полка, который действовал на Могилевщине. С 1944 г. отец воевал в рядах регулярной армии. Дошел до г. Кенигсберг, где был ранен и контужен в сражении.
Вернулся с войны инвалидом І группы. Кавалер орденов Славы II и III степени, ордена Красной звезды. Работал агрономом и садоводом, готовил к изданию сборник стихов, печатался в местных газетах в качестве поэта, публициста и обозревателя.
Война разделила нашу семью, в которой было пятеро детей, в том числе, малолетние, на две части: отец – сначала в партизанских лесах, а после на линии фронта, мы, дети, – с мамой дома, в деревне. Как и многие, пережили голод, болезни, и страх… Особенно страшно было, когда во время внезапных наездов карательных отрядов приходилось убегать из деревни и прятаться в лесах. Страшно было и стоять с односельчанами в сарае, вздрагивая от вопросов на ломаном русском: «Кто из семьи партизан? Укажите на этих людей и вас отпустят живыми». Наша семья была партизанской, но все смолчали… По счастливой случайности, сарай так и не подожгли. А вот с жителями соседней деревни Стефаново расправились очень жестоко, а саму деревню сожгли…
В начале войны в Барсуки из Нежкова перебралась родная сестра отца, Морозова Мария Егоровна (учитель белорусского языка, в будущем – заслуженный учитель Республики Беларусь) с двумя детьми (1936 и 1941 гг.р.). Муж Марии Егоровны, Клименков Михаил Николаевич, 1910 г. р., был директором Нежковской школы. Незадолго до начала войны его призвали в армию, и он отправился служить на Черноморский флот, где, предположительно, погиб в первые дни войны (по документам числится без вести пропавшим). После войны Мария Егоровна на некоторое время была назначена директором возобновившей работу школы д. Нежков. А пока, в первый год войны, она, оставшись без мужа, с малолетними детьми на руках, вынуждена была переехать в д. Барсуки, к родителям, чтобы осуществлять деятельность связной партизанского штаба. Моя семья жила в доме напротив. Иногда Мария Егоровна (я называла ее «тетя Маня») брала на задания и меня: «для прикрытия» и чтобы, если с ней что-то случиться, я могла информировать об этом родственников. Задания тетя Маня получала в штабе партизанского отряда – в том числе, от комиссара Якова Подлова.
Опишу два эпизода.
Одно из заданий состояло в том, чтобы отнести листовки в Белыничи и там получить сведения для партизан. Тетя Маня заранее спрятала листовки в одежду. Не доходя до Белыничей, мы сделали остановку и зарыли листовки в землю, в месте небольшого пригорка. После отправились к немецкому посту. Постовые задавали вопросы, куда мы идем и зачем. Тетя объяснила, что ребенок (а мне на тот момент было 12 лет) болен, и нам нужно в больницу. Нас пропустили, и мы отправились в дом к учительнице (имя в памяти не сохранилось), которая жила в этой (немецкой) зоне и тоже была связной. От нее тетя Маня получила необходимые сведения, и мы собрались обратно домой. Учительница пошла нас «провожать». Постовые ее не проверяли, как местную жительницу. Преодолев пропускной пункт, мы подошли к уже знакомому пригорку, достали зарытые листовки, и теперь уже эта учительница понесла их в Белыничи для распространения.
Еще одно задание было связано с подсчетом техники противника. Мы поместились на завалинке у крайней хаты деревни Нежков и оттуда следили за перемещением вражеских машин из Белыничей в Могилев, считали их… В Нежков часто приезжали немцы, ходили по деревне. Хозяйка дома, во время выполнения нами задания, отслеживала ситуацию в деревне. Прибежала, сказала, что немцы пришли, и спрятала нас в подвал. Все подсчеты к тому времени мы уже успели сделать. После ухода немцев мы выбрались из подвала. Нужно было возвращаться в д. Барсуки, а это – 12 км пути.
Вышли за деревню, дошли до дороги, увидели, что вдоль нее ползут люди в белом камуфляже, замаскированные ветками деревьев. Хотели пойти на попятную, но по другой стороне дороги ехала какая-то машина – мы не знали, чья она и кто в ней.
Деваться было некуда. Мне стало страшно. Тетя Маня, шепнула: «Молчи!». Не спеша, мы продолжили свой путь. Нас никто не тронул. Так, что, с выполненным заданием вернулись домой...
…Мы не забываем тех, кто погиб, сражаясь за мир, сражаясь за нас. Каждую годовщину Великой Победы мои внуки и правнуки отмечают поездкой на Курган Славы, линию Сталина, и в Хатынь, где кладут цветы к мемориалу сожженной деревни Стефаново Белыничского района.