А я бывал, ребята, в Магадане,
Точнее, ездил дальше - в Сусуман,
А выгребался я уже по пьяни,
Когда по полной выгребли карман.
Там золотое дно - на Сусумане,
Точнее даже - золотой олень*,
Воды горячей, правда, нету в бане,
И мойся в Берелёхе**, коль не лень.
Гребёт там землю грёбаная драга,
Перекопали Черского хребет***,
Замёрзших зеков целая ватага
Глазеет в небо, в довершенье бед.
А рядом с ними мамонтёнок Дима,
На Колыме попавший тоже в плен,
Хотя он просто шёл, наверно, мимо,
Зато ему теперь не страшен тлен.
Собаки только хобот надкусили -
Ведь мамонт - это родственник свиньи,
У зеков даже имя не спросили,
У края незамерзшей полыньи.
И я хочу на Колыме замерзнуть,
Пусть откопают лет так через сто,
Вы скажете, что это будет поздно,
И на Земле не выживет никто?
Здесь тишина, такая же, как вечность,
И летом нет ни уток, ни гусей,
И только мелкий бурундук беспечный
С полосками вдоль серой спинки всей.
И бегают облезлые собаки,
Такие же облезлые коты,
И трактора свои ломают траки
О гребни самой вечной мерзлоты.
* По легенде туловище золотого оленя на Колыме, а голова - на Аляске
** Один из двух составляющих Колыму притоков
*** Хребет Черского - назван именем русского учёного-геолога, открывшего Колымскую золотоносную провинцию