Чужбины погоста наместник…
Склонён православный клир…
Стези-эмиграции крестник –
Сакральный мне русский мир…
***
Велик, не потерян, подлунен,
Не принял на родину «грант», -
Иван Алексеевич Бунин –
Посмертный репатриант,
Живее живых на поверку,
Мыслитель от грасских гроз,
Любил Галину и Веру
И русский решал вопрос…
Отчеству дал Лонгфелло
Тогда ещё, в жизни той…
Ценил Ваше Чехов дело,
Куприн, Андреев, Толстой…
В «Деревне» явил, в «Суходоле»
Вот тот, болевой, посыл -
О трудной изломанной доле –
О том, чем крестьянин жил,
О драме дворянской усадьбы…
Грядущий век – смутен, нов…
Что Вам «одиночество?» Знать бы…
Камин, собака, вино…
На срезе лихого закланья
Означилось: «мы» и «они»,
Рождал изменённым сознаньем
Свои «Окаянные дни»…
Из русских словесников – первый
Стал «Нобеля» лауреат…
Супруге «Ян» был не верен,
Был страстен, щедр, не богат…
Потом пустотою болели…
Ушла Галя… Есть: «Живи»,
Вот тех - «тёмных лип аллеи…», -
Честнее нет о любви…
«Безгрешных» беснуется свора,
Клеймит фарисей-моралист,
В лицо: «Сладострастник!», «Порнограф!»…
Что ж, в подлинном - всякий чист,
(Ханжам - не понять!), влечении,
Где физика помнит, душа, -
В греховном святом отречении,
Где правит друг к другу шаг…
Тем, кто осквернял «жито»,
Таков был примерно ответ,
Мол, только чуть обнажил то,
Как с отрока до ста лет
Мужчина на женщину смотрит
В эпохах во всех, племенах…
Ты прожил вдумчиво, длинно, -
Прохожий, творец, не монах …
В ладу был и в бунте – с Богом,
Случилось, - на времена…
Путей, да, собственно, много…
Дорога всегда одна…
Россия… она – нечто большее –
Хроническое – судьба…
В Харбине, в Италии, в Польше,
На Сент-Женевьев-де-Буа…
Не тку велеречий сноба,
Не лью здесь льстеца елей…
Я ведаю ток озноба
От «тёмных» твоих «аллей»…