В апрельский день, чудесный, неприметный,
Сияло солнце, вкусно пахли куличи.
И радуясь приходу Пасхи Светлой
Весну встречали бойкие грачи.
Седой старик в измятой старенькой рубахе
У входа в храм стоял с протянутой рукой.
В его изношенной за долгий век папахе
Монеток горсть лежала, поданных с душой.
Стоял старик, потупив взгляд несмело…
И, пряча стариковскую слезу,
Как в оправдание шептал: «Я яблок спелых
Куплю, своей старушке отнесу!»
В пасхальный день, день праздничный и чудный,
Мир наполняя счастьем до небес
Встречались люди, и неслось повсюду:
«Христос воскрес!» «Воистину воскрес!»
И лишь старик стоял в сторонке, отдыхая
И тихо, с грустью думал ни о чём…
Мужчина с перстнем золотым прошёл вздыхая,
Толкнув нарочно старика своим плечом.
Упав на землю, дед лежал не поднимаясь,
И звон монеток медных устремлялся ввысь.
Мужчина, бросив рубль, сел в машину, улыбаясь.
С презреньем крикнув: «За здоровье помолись!»
Пытаясь встать, дед молча плакал тихо…
И вдруг парнишка сел с ним рядом на траву,
Подставив хрупкое плечо, ответил лихо:
«Не плачь, дедуля, всё сейчас я соберу!»
Отбросив рубль, брошенный мужчиной,
Собрав с земли монеток медных горсть.
Парнишка в шапку, сильно смятую машиной,
Купюру бросил, подавив обиды злость.
Дед, заглянув с добром в глаза мальчишке,
Сказал с улыбкой: «Не держи на сердце зла!
Возьми пасхальное яйцо и помяни сынишку,
Его война таким же юным унесла!
Я прожил жизнь и видел зла, поверь, немало.
Бог справедлив, он видит всё с небес!
Прощай! Христос воскрес!» - сказал старик устало.
В ответ услышав: « Да, воистину воскрес!»
Старик побрёл к себе домой, в руке сжимая
Купюру мятую, о счастье мальчика молясь.
А парень в храм зашел, в душе не понимая,
Откуда у людей такая злость взялась?
Яйцо пасхальное, как память дорогую,
С волненьем к сердцу прижимал своей рукой
И с верой в Господа и в доброту людскую,
С надеждой в лучшее он уходил домой.