Что ты, добрый молодец, так невесел? Богатырской силой томится грудь.
Хочешь быть героем стихов и песен?
Мир привычный стал непомерно тесен?
Нет покоя с этой геройской спесью!
Ладно уж, придумаем что-нибудь.
Если кладенец запылился в ножнах, если кровь бегуча и горяча,
Ты ступай по тихой лесной дорожке -
Там зеленоглазые бродят кошки,
Там стоит избушка на курьих ножках
В зарослях бездушницы* и плюща.
И, когда вечерние пляшут тени, у её порога пирует смерть.
Завтра, на прощеное воскресенье
Ты найдешь свой долг и предназначенье -
Принесешь погибель последней ведьме.
Как ты можешь этого не хотеть?
Путь тропой нехоженой тих и ясен, ярко светит лунное колесо.
Взгляд у ведьмы - молвят - свиреп и красен,
Стережёт её и сосна, и ясень.
Много полегло, вот как ты, орясин,
Только лишь увидев её лицо.
Говорят, что ведьма страшнее чёрта. Не смотри в глаза ей! Не смей! Ни-ни!
Кожа на ладонях до крови стёрта.
Воздух в душной чаще густой и спёртый.
Выше подбородок, мой витязь гордый!
Сердце крестным знаменьем осени.
В темноте отважно скрипит калитка, на окне призывно дрожит свеча.
Говорят, у ведьмы из шкур накидка,
Нос крючком, а волосы - тоньше нитки,
Горб кривой, да голос скрипуче-липкий,
И чадит под зельем её очаг.
А она глядит на тебя спокойно тёмными провалами сонных глаз.
- Ты пришёл убить меня, храбрый воин?
Хочешь возвратиться назад героем?
Чтож, решай, кто гибнуть, кто жить достоин.
Ну же, добрый молодец, кто из нас?
Ты стоишь один на моём пороге, сердце рвётся птицей в родимый край.
Заходи же в дом, отдохни с дороги.
Обогрей уставшие за ночь ноги.
Не такие разные наши боги...
Да вот мой не требует: убивай.
Утром, покидая резные сени, понесёшь до старости свой хомут.
Нынче, на прощеное воскресенье,
Лес оделся в плащ теплоты весенней.
Вслед Она глядит со своих ступеней.
Добрая и юная. Люди лгут.
*народное название ползучего растения, оно же - паслён черный