Неиспитая чаша любви - Глава 1. Разговор с любовью
Мария Веселовская-Томаш 3
НЕИСПИТАЯ ЧАША ЛЮБВИ
Москва 2010
УДК 82-4
ББК 84
В38
Веселовская-Томаш М.
В38 Неиспитая чаша любви. Документально-художественная повесть.
Изд. 2-е.-М.:2010.
-112 с.,ил.
ISBN 978-5-9901894-1-6
В основе документально-художественной повести «Неиспитая чаша любви» лежат события Великой Отечественной войны прошлого столетия, которые происходили в старинном русском городе Смоленске. Тема любви, которая постоянно волнует автора, и в данной повести занимает одно из центральных мест. На фоне войны зарождается первое, хрупкое, светлое, настоящее чувство двух юных сердец: русской девушки Ксюши и Хельмута, немецкого солдата-антифашиста. Эпизоды послевоенных лет также нашли своё место в предлагаемой повести.
Повесть посвящается всем солдатам той страшной Второй Мировой войны ХХ века, с которой в неполных двадцать лет Максим Томаш вернулся седым, как лунь, раненым, но к счастью, живым.
УДК 82-4
ББК 84
ISBN 978-5-9901894-1-6 © Веселовская-Томаш М., 2005
СОЛДАТАМ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
1941 – 1945 годов:
ПОГИБШИМ НА ПОЛЯХ ЕЁ СРАЖЕНИЙ,
ПРОПАВШИМ БЕЗ ВЕСТИ,
ВСЕМ, КТО, РИСКУЯ ЖИЗНЬЮ,
ЗАЖЁГ ФАКЕЛ ПОБЕДЫ,
КОТОРЫЙ БУДЕТ ГОРЕТЬ В ВЕКАХ, -
П О С В Я Щ А Е Т С Я
«…Хотя войну я ненавижу!
Опустошается душа, когда где-то льётся кровь!..»
Марина ПОПОВИЧ,
Военный лётчик-испытатель,
Писатель
ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
«Неиспитая чаша любви» переиздаётся накануне 65-летия Великой Победы. Я делаю это с большим трепетом, радостью и волнением. От первого издания не осталось ни одного экземпляра.
Книга пользовалась повышенным вниманием со стороны читателей: её передавали из рук в руки, сетуя на то, что она рассыпалась, так как дома «не лежит», а постоянно «в пути» к Читателю.
В.М.Трубинова, секретарь Совета ветеранов 215-й стрелковой дивизии (Москва, Тушино) передала повесть в Германию через одного из журналистов журнала «Spiegel» Christian Neef (г.Гамбург) с просьбой перевести её на немецкий язык. Нет, о таком я не смею мечтать. В период всеобщего кризиса вряд ли такое возможно, понимаю и ни на что не рассчитываю. Но это ли не достойно гордости!?
Выше всяких похвал и то, что те, к кому она попадала, особенно женщины, неизменно говорили: «Читала всю ночь!». И вспоминали, что в передаче «Жди меня» показывали сюжет с участием… героев книги. «Точно видели!». Удивительно то, что такой передачи не могло быть! Если Вы, уважаемый Читатель, прочтёте повесть, и у Вас тоже возникнет подобная мысль, знайте: я рада, что сумела и Вас убедить в этом.
И уж самым неожиданным было получение Специального приза на Конкурсе «Спасибо за жизнь!» (номинация «Военная история моей семьи») в 2005 году, который проходил под эгидой Комитета общественных связей города Москвы, Союза журналистов России и Московского Дома общественных организаций.
Эти причины побудили меня снова взять текст в руки и прочесть всё написанное под критическим взглядом. Первое издание повести выходило в спешке перед самым праздником 60-летия этого же светлого дня для всех фронтовиков. Вкрались некоторые опечатки, неточности. Всё отредактировано, исправлено. И если то была первая проба пера, то теперь я утверждаю: она не будет последней! Тема войны и нашей памяти о героях-освободителях священна. Она будет непременно продолжена. В издательстве находится альманах «Алтарь Отечества», автором-составителем которого я являюсь. Готова рукопись будущей книги «Осколки памяти».
После выхода в свет повести «Неиспитая чаша любви» я была принята в Международный Союз славянских журналистов (2006). В 2009 году ; в члены Международной Ассоциации Писателей и Публицистов. В 2014 годы – в Союз Журналистов России.
Искренне Ваша
Мария Веселовская-Томаш
ОТ АВТОРА
Здравствуйте, дорогой Читатель!
Мы снова встретились с Вами ; на этот раз на тропинке Прозы, а потому – будьте снисходительны: почти первая проба пера в этом жанре, если не считать скромных строк в последней книге «Два крыла». Хотя в прозе привычнее писать любому человеку: эпистолярный жанр – условно можно назвать прозой, и он знаком всем, ; но, как всегда, встреча с Вами полна трепета души.
В конце 80-х – начала 90-х годов ХХ века мне посчастливилось встретиться с интересным человеком: бывшим преподавателем немецкого языка, гидом-переводчиком Маргаритой Петровной Калитинской. Она была родом из старинного русского города Смоленска. Обладая даром рассказчика, поведала много историй из своей жизни. Когда у меня появилось желание обратиться к прозе, ; а хотелось писать непременно о войне, ; я спросила Маргариту Петровну, где застали её первые минуты войны, и услышала: «С первых дней войны мы с мамой три года находились в оккупации». На мои дальнейшие расспросы Маргарита Петровна достала «Дневник» ; старые, пожелтевшие страницы его говорили, что вёлся он очень давно и написан почти детским почерком. Всплеск души: «Есть материал, надо спешить».
Прочитав «Дневник», невольно окунулась в те годы, когда меня ещё и не было на свете, но я так ярко представила описываемые события, что сразу же, в 1999 году, загорелась идеей написать повесть. Уже видела её готовой, но обстоятельства помешали. Маргарита Петровна категорически запретила дать её имя героине. Долго не могла понять почему, но рассказ других жизненных эпизодов помог разобраться, в чём причина. Некоторые фамилии героев произведения также изменены.
Сегодня Вы, дорогой Читатель, сможете вместе со мной пережить те волнительные минуты, которые пришлось испытать и перестрадать моей героине Ксении Журавушкиной. 60 лет минуло с тех пор, как небо было расцвечено победным салютом 1945 года. Войну, самую жестокую за всю историю человечества забывать нельзя. Об этом просила Маргарита Петровна в своём «Дневнике». К сожалению и огорчению этого человека не стало в конце 2003 года. Думаю, она простит меня, что назвала её настоящее имя. Жаль, ; не успела подержать в руках эту книгу. И пусть в ней присутствует авторский вымысел – без этого, наверно, трудно творить, но появлению повести я обязана именно ей. Той, которая сыграла и роль «распространителя» моего творчества: через неё в руки композитора из областного города Калининграда Эдуарда Сторожева попали мои стихи. Лауреат Всероссийского конкурса баянистов, лауреат Артиады народов России Эдуард Сторожев положил на музыку более десяти моих стихов, за что я признательна композитору.
Пользуясь случаем автор также выражает безграничную благодарность профессиональным композиторам: Сергею Иванову из Краснодарского края, Красноармейского района, хутора Протичка - художественному руководителю народного ансамбля «Полтавчане»; Фёдору Хаирову - художественному руководителю ансамбля «Голоса России» Образцового Дома культуры города Железногорска Курской области; московским композиторам Виталию Просвиркину, Анатолию Забара и Сергею Шебеко за то, что стихи автора коснулись их сердец и нашли в них отклик. Некоторые из песен, в основном военной тематики и гражданского направления, звучали по радио, телевидению.
Особые слова признательности фотохудожникам: А.Горшкову и лауреату Артиады народов России, президенту ПараАртийской Молодёжной Лиги России Сергею Морсову за их высокопрофессиональные фотоработы, которые они любезно предоставили для оформления книги.
Выражаю благодарность всем, кто помог дойти этой книге до Вас, дорогой Читатель!
Искренне Ваша
Мария Веселовская-Томаш
"Что может быть слаще воспоминаний
о мгновениях любви, когда природа ликовала вместе с вашим сердцем, а
проникновенные
слова и лёгкие всплески вальса ласкали душу?!»
Елена Уколова и Валерий Уколов
Г л а в а 1
РАЗГОВОР С ЛЮБОВЬЮ
Вдруг так рвануло, так тряхнуло, словно тысяча бомб одновременно взорвалась в одном месте! Стёкла окон с рамами враз повылетали из всех домов, а сами дома медленно расползлись и осели, подняв огромное, густое, тёмно-коричневое облако пыли и дыма.
Заполыхали пожары...
Странно, но дом, в одной из комнат которого находится совсем ещё юная, необыкновенно красивая девушка, уцелел.
Бомбы с воем падают и падают, ухая, как чудовищной силы молот.
В зияющем оконном проёме девушка видит, как огонь остервенело мечется по городу. Он приближается к её дому, подбираясь к окну. Пламя своим языком-шлейфом лижет всё на пути, вдруг взвивается к небу, поддаваясь порыву ветра. Огонь бушует и гудит, и кажется, что рядом с тобою в этот момент неистовствует раненый дикий зверь.
Успев всё-таки пробраться в окно, он настиг уже кровать, на которой стоит, не в силах шевельнуться от ужаса, девушка в голубой ночной рубашечке. Словно цыганка в страстном, всепожирающем танце огонь пляшет по комнате.
От удушливого газа, пыли и дыма несчастная стала задыхаться, безуспешно стараясь прикрыть рот и нос длинной рубашкой и простынёй. Тут же на неё летит объятый пламенем платяной шкаф.
Раздаётся истошный крик, но ватный голос никто не слышит: видимо, после сигнала «Внимание! Воздушная тревога!» все уже успели добежать до Чёртова Рва, который находится за домом. Там днём люди вырыли ямы, чтобы в них можно было прятаться при бомбёжках.
Едва хозяйка комнаты опустила руки, чтобы с силой потянуть к лицу одеяло и завернуться в него, как на её лицо дохнуло жаром. Пламя, широко зевнув, проглотило роскошные, белокурые волосы, рассыпавшиеся по спине.
Очередная бомба вновь бабахнула, теперь уже прямо у кровати, отчего кровать подпрыгнула, и девушка судорожно закричала:
- Спа-си-те!.. По-мо-ги-те!.. Хе-ельму-ут, Хе-е-льмут!.. - и проснулась! Вскочив, озираясь по сторонам, всё ещё не веря, что это был всего лишь страшный сон, девушка заметалась по комнате, выглядывая в окно на спящий город.
- Господи, какое счастье, что это был всего лишь сон! Пусть из моей, из прошлой жизни, но это уже не страшно! Сон - это не страшно, - обрадовалась Ксюша.
Сердце бешено и отчаянно колотилось, стремясь вырваться наружу.
Сон-страх разбудил её в тот момент, когда заря едва-едва зарождалась, целуя небо, рассыпая свои ласковые лучи на Землю, нежно касаясь всего живого. Сон растворился, а страх сменился глубокой грустью…
Прошло около трёх лет после окончания войны, а они с Хельмутом, с которым её свела война, никак не могут не то что встретиться, но даже в письмах поговорить.
Почти каждый месяц из его родного Айбенштока, - это район Саксонии в Германии - приходили письма, полные любви и нежности. И в них много вопросов: почему она молчит? Что случилось? Она же регулярно отвечает, но её послания возвращаются обратно с неизменным штемпелем: «Адресат выбыл!»
Иногда письма приходили с более длительными интервалами, и можно было думать, что больше их не будет совсем, но проходило время и Ксюше опять вручали долгожданные весточки: конверты удлинённой формы, подписанные рукой её милого Хельмута. Ксюша была рада и счастлива: её помнят и любят!
- Боже милостивый, подскажи: кто или что мешает нашему воссоединению? ; Терялась она в догадках. - А, может, всё дело в том, что мы с мамой находились в оккупации?.. - Нет, нет, это не может быть причиной! Ведь всё произошло не по нашей вине, - возражала она сама себе, чтобы успокоить сердце. ; Кроме того, я при немцах была, пусть и короткое время, но была связной с партизанами… Не-ет, тут что-то не то. Тогда - что?..».
Бедная девушка по молодости лет не верила, даже и не думала, что любви двух юных созданий может что-то воспрепятствовать. Максималистка по натуре, Ксюша любила и не хотела допустить и мысли о том, что кроме чувств, есть ещё и обстоятельства жизни.
Девушка долго не могла выйти из оцепенения, охватившего её после пробуждения.
Комок сдавил горло, ресницы часто заморгали, а глаза -будто чем-то полоснуло, и - Ксюша разрыдалась.
Её худые плечики долго вздрагивали: слёзы вырвались на волю.
Расстроенная воспоминаниями, Ксюша подошла к старинному фортепиано «Bekker», что чудом сохранился ещё с дореволюционных времён, когда был жив её отец и пел. Тогда в их доме часто звучала музыка...
Медленно подняв крышку инструмента, она закрыла глаза - и пальцы, её красивые, изящные, длинные, тонкие пальцы, которые были созданы для музыки, - так когда-то о них сказал профессор музыки Загорский, - пробежались по клавиатуре… Слёзы змейками струились по щекам, падая на девичью грудь... Зазвучала любимая песня Хельмута:
Бутоны алых роз на утренней заре в саду
Восхода солнца ждут, чтоб яркостью налиться...
Я с нетерпеньем жду, с томленьем сердца встречи жду,
Чтоб страстью грудь обжечь, с тобой навеки слиться!..
Ах, почему та ночь - единственна да коротка,
Лишь на мгновенье нас любовью опалила...
Была блаженства ночь полна, нежна и так сладка:
Я жаждала любви, - я жажду утолила!
Прощальный взгляд, прощальные слова
Влекут меня, кружится голова!..
Люблю... люблю и без остатка отдаюсь тебе, родной, ;
Не уходи, не уходи, останься навсегда со мной!..
Бутоны алых роз… их в знак любви ты мне принёс,
А в них монисты рос - алмазами сверкали.
Я не могла сдержать печальных, горьких, жгучих слёз,
А встреча будет ли, - страдая, мы гадали.
Уже давно прошёл счастливый летний звездопад...
Метель клубится вслед за грустными дождями...
Цветут бутоны роз в саду и так меня пьянят!
Любовь живёт в сердцах, связала нас мостами.
Прощальный взгляд, прощальные слова
Влекут меня - кружится голова...
Ксения уронила голову на рояль: шелковистые волосы, издав едва уловимый шорох, золотом рассыпались на чёрный, отливающий блеском, прекрасный, благородный музыкальный инструмент, полностью накрыв его. Долго молчала, не шевелясь.
С пушистых, густых, длинных ресниц, веером окаймлявших её бездонно-голубые глаза, скатывались градинки слёз прямо на клавиши, но она этого не замечала.
Никто не заглядывает в эти глаза... Никто не целует эти ресницы...
Вдруг пальцы, будто очнулись, встрепенулись, словно чайки над синей морской гладью, взметнулись вверх, взяв новые аккорды, рождая печальную и трепетную мелодию, которая то замирала, то вновь набирала силу: Душа вела разговор с Любовью...
Внезапно мелодия стихла.
Ксюша опустила голову на руки, ощутив мокрые от слёз волосы, и надолго застыла в такой позе. На губы текли солёные ручейки, она не обращала на них никакого внимания. Это плакало молодое сердце: тоскующее, зовущее, ждущее. А рядом стоял сынишка, Олежек - её Драгоценность: две капельки воды ; Хельмут. Он недавно заговорил, смешно шепелявя и картавя, не очень чётко проговаривая ещё все звуки, но болтал без умолку. Ручонками тормоша маму, жалостливо спрашивал: «Мамуечка, поцему ты паацес? Тебе бойно? Дай поцеюю твою бой, и всё паайдёт! Где боит, мама?»
Ксюша разрыдалась ещё сильнее: как сыну показать, что боль - в сердце, что её не увидишь - это не царапинка. Прижав к груди златовласую головку крохи, она стала нежно её целовать и гладить, перестала плакать, радуясь, что у неё растёт такой ангелочек. Мама улыбнулась, вслед за ней улыбнулся Олежка, а затем рассыпался его звонкий смех: «Оказывается, ничего страшного у мамы!» …
(продолжение - глава 2)