Выбор претендента на первый в мире полет человека в космос окружен огромным количеством легенд, мифов и слухов. Это связано с тем, что учитывались самые невероятные, а порой и нелепые аргументы в пользу одного или другого космонавта. По главным параметрам и Титов, и Гагарин шли на равных – и по физическим данным, и по готовности к полету. При выборе первого партийное руководство страны рассматривало анкеты кандидатов чуть ли не под микроскопом. Важнейшую роль, по мнению партийных чиновников, играло пролетарское происхождение. По одному из многочисленных мифов, окружавших выбор космонавта номер один, глава партии и страны Хрущев заявил, что не может быть у советского космонавта нерусского имени. Сельский учитель Степан Титов дал сыну имя в честь пушкинского героя "Пикой дамы" – Герман.
Размах встречи Титова после полета в Москве не то, что не уступал встрече Гагарина, скорее превосходил. Это был уже не стихийный порыв – а четко отлаженное государственное мероприятие. Среди первых лиц Тамара чувствовала себя не в своей тарелке: стеснялась, терялась в ожидании прилета мужа – пока ей на выручку не пришел сам Хрущев. Когда он узнал, что Тамара родом с Украины, не отпускал ее от себя ни на шаг.
Каждому космонавту после возвращения из космоса правительство дарило новую "Волгу" со спецномером, соответствующим порядковому номеру космонавта: 01 – для Гагарина, 02 – для Титова и т.д. Всем присваивалось звание Героя Советского Союза. Космонавтам выделяли по меблированной квартире, выплачивалась зарплата, в несколько раз превышающая зарплату рядового летчика.
С Гагариным они по-прежнему были дружны и ездили отдыхать на море вместе со своими семьями. Отдыхали так, что потом их персональные дела разбирал их строгий "дядька" - так любовно называли космонавты Каманина. В особых случаях Каманин выносил разбор на партсобрание. Из дневника Каманина: "14 ноября 1962 года. У командования ВВС не было намерений заниматься разбором поведения Гагарина и Титова на курорте в Крыму. Выступившие Гагарин и Титов в основном правильно доложили о своем поведении на курорте; признали случаи злоупотребления спиртным, легкомысленного отношения к женщинам и другие проступки".
Титов не принял перестройку. Он говорил: "Строй, может быть, и надо было поменять, а экономику страны разрушать не следовало". Увидев заколоченные окна на космодроме Байконур, Герман Степанович вернулся домой чуть ли не с инфарктом.
На фото: Титов на втором плане.