Мой корабль, мое море – статичны, но быстр мой бег. За широкой спиной тяжелый мешок повис. Я прошел двадцать зим, проплыл сорок девять рек. Я неделями ел хлеб, курагу и рис. Я не пил ни вина, ни чая. Я просто шёл. Я читал много книг и прятался от зеркал. За колючей щетиной больше не видно щёк, а лицо перестало напоминать овал. Я узнал, что любовь – не просто стихи и трёп, и что руки трясутся не только, когда ты пьян. Я увидел тебя и…
…шар превратился в ромб, а гостиная в кухню [сыр, бергамот, тимьян]. Я забыл, что такое драки, вино и мат, где ближайший корабль, в каких я бывал портах. Я хотел только жить и заново открывать, что такое вечность, любовь и страх.
Моя жизнь обрела смысл, ощутила вес. Я узнал, что душа – безудержный океан и за год истерзал, наверное, целый лес, чтобы бросить его стихами к твоим ногам. Но любовь – не любовь, а сор и успех жжёт, если нет никого, кто б верить в тебя хотел. И когда ты стучишь по клавишам мимо нот – у тебя есть вино и стол, потолок и дверь.
Но когда ты стучал по клавишам двадцать лет, но был беден, потрёпан никто не кричал "Виват!", а теперь…
– О, конечно, Ваш посещу обед.
– Несомненно, мадам, увидеть Вас был бы рад.
Я прошел тридцать зим – и где же моя душа? Я еще не забыл твой голос и звонкий смех.
Океан уже близко [только один шаг].
Почему я искал любовь, а нашел успех?