паду там, где яблони в снегу,
где плетень, как в голодуху – тощий,
паду там, где брошена в пургу
голая берёзовая роща.
паду там, откуда только вверх
(впрочем, думаю, Ему виднее…).
паду там, где время: «руки вверх!» –
прокричит простуженным аллеям.
я ещё увижу их испуг,
как они свои уронят листья,
и секунды (той – последней) звук
надо мною прозвучит, как выстрел.
паду там, где слышал: «азм воздам»
и забыл, как забывают маму…
«па-ду-там», – шепчу я по слогам,
повторяя, как простую гамму.
«па-ду-там», – и я сжимаю гриф,
«па-ду-там», – одни тире и точки…
подари мне простенький мотив
и слова как можно покороче…
«па-ду-там», – шепчу я в темноту
в ритмах танго, вальса, пасодобля…
«па-ду-там», – ведь это всё про ту,
ту, что не презирала мои вопли
и в стихах, и в прозе, и в судьбе,
мою брань храня в своей копилке.
«па-ду-там» сыграть бы на трубе,
так как пьют из горлышка бутылку.
«па-ду-там» – ну, где же твой мотив?
«па-ду-там» – я знаю – всё не ново
«па-ду-там» – и я сжимаю гриф.
«па-ду-там» – ни музыки, ни слова…
«па-ду-там» – проспектам, площадям…
«па-ду-там» – векам, морям и мыслям…
остаётся только «па-ду-там»
от любви ушедшей и от жизни.