В раздумьях о давнем в часы наступившего дня,
(Чем старше, тем чаще к нему возвращаюсь отныне),
Мне видится все не отдаляющимся от меня,
А в четкой и близкой, что странно самой, перспективе.
Что за измеренье такое? В нем обостряется взгляд,
Понятны предметы и люди и даже пространство,
Вот только судить тяжело - кто прав, а кто виноват,
Но я выношу " приговоры", признаюсь, пристрастно.
Наверное, не по закону сужу - под влиянием чувств,
Не разубеждайте меня, "адвокаты", стараясь при этом
Чужую вину оправдать пустым красноречием уст,
Но как не судить мне того, кто стреляет в поэта.
Сужу беспощадно сомкнувших блокады кольцо,
Я столько писала об этом строкою неровной,
Но страшное, новой войны проступает лицо,
И если молчать, мы тоже в том будем виновны.
Пусть так же осудят меня за благодушный покой,
За то, что хотелось, конечно, любви, а не битвы...
Во всем повинюсь я, представ перед высшим судьей,
Мои "адвокаты" -
лишь строки мои
да молитвы.