Подросткам всё запретное желанно,
Попасть ТУДА – их трепетный удел.
Толстой переосмыслил Мопассана,
Чтоб я на "Франсуазу" налетел.
И став на час матросом из Марселя,
Со всеми вместе я лелеял ЦЕЛЬ -
Когда чужие штормы свирепели,
Мне повезло отправиться в бордель.
Цвела там сказка для хмельного глаза,
Там отдавались женщины без слов.
Откуда же взялась ты, Франсуаза,
В кровосмешенье грешная любовь?
Я закричал, я сразу стал безумен,
Меня держали в клетке до утра.
Сентенции тонули в пьяном шуме:
- С ней не ложись!
Она твоя сестра!
Нож был темно наточенный и острый,
Царапал всех, кто близко подходил.
- Прочь, женщины! – вы матери и сёстры!
Я нынче кровь родную осквернил.
В подростка вдруг вонзилась злая фраза:
- Нельзя напрасно женщин раздевать!
Жаль, пышная красотка Франсуаза
Со мной легко валилась на кровать.
Я бормотал, собрав остатки чести,
Какую-то бодягу про сестру.
Но были все желания на месте,
И совесть стёрла колышки к утру.
Шатаясь, в спешке я пошёл на кухню,
Разгорячённый, бросился под кран.
Огни безумства медленно потухли,
Лишь хитро улыбался Мопассан.
Он объяснял мне связно и толково,
Что в нас всегда бурлит обманный хмель,
А если молвить слово про Толстого,
То старец рвался к женщине в постель.
Рафаэль-Мендель
12 октября 2015г.