Все сказано, довольно прений
По истеченьи многих лет,
Когда родился светлый гений -
Художник, камнетёс, поэт.
Сошел с тосканских гор лиловых
Он увлеченным рыбаком,
Питая страсть к камням суровым,
Владея ловко молотком.
Искал он в камне исцеленья,
Трудился сутки напролёт
И пожинал плоды забвенья,
Внимая бездарей почет.
В каменоломнях под Каррарой,
Избрав огонь, резец, кинжал,
Под сенью плащеницы старой
Амур любимым другом стал.
Деля с ним думы устремлений,
Рисуя сущность красоты,
Жил одиноко дивный гений
И в камне воплощал мечты.
Первейшим он считал ваянье
Из всех порывов и искусств,
Неистощимым на дерзанья,
Проникновеннейшим из чувств.
А милость - тягостной обузой,
Когда кровавый льется свет
И папский гнев, что гнев Медузы,
А до творца и дела нет.
Завороженный блеском Рима,
Он посетил собор Петра
И признан был неповторимым
За композицию "Пьета".
Его приветствовали стоя
Луинджи Риччо, Дель Пьомбо,
А друг Джованни да Пистойя,
Философ, литератор, бог,
От злопыхателей не смог
Его спасти,
И дух тлетворный
Летал под самым потолком,
И сох творец травою сорной,
Макушка - вниз, брада - торчком.
И вот..."Давид" - венец творений,
Благословленный на века...
В лучах зари, в тисках сомнений
Явилась первая строка.
Для камнетёса слово стало,
Как мрамор, краски, воск, графит,
Послушным, гибким матерьялом,
Весомым, твердым, как гранит.
Засохли кисти и подальше
Отложен молот и резец.
Звучал упрямо, но без фальши
Микелажело - творец.
Неудержимо эта тайна
Росла из дружбы и добра.
Кисть уступила не случайно
Дорогу мудрости пера.
Глаза Виктории Колонна
На дивной свежести лица.
Улыбка, лепет, ласка взора
Пленили гения-творца.
Сравним Роден был и с Платоном -
Дар озаренья и чудес,
И назван новым Аполлоном,
В душе - великий Апеллес.
Но фреска на стене алтарной
Вела на "Страшный суд" вершил,
И вой анафемы угарной
Поэта в скверне обвинил.
Ах,жизнь в недобром ожиданье,
С мольбою к небу обратясь!
И стала скорбным оправданьем
Его стихов земная вязь.
Он, как пастух, присев в ложбине,
Словами душу изливал
Сырой, послушной, серой глине,
Несокрушимой силе скал.
Был одинок и бит ознобом,
Прошедшей чередою лет,
Тоской щемящей перед гробом -
Художник, камнетёс, поэт.