Из трещины мерно сочилась вода
На грязные доски прилавка.
До этого дня не бывал никогда
В такой ужасающей давке.
В жару на базаре сдыхали в тазу
Речные российские раки.
Борьба за прохладное место внизу
Почти доходила до драки.
Меня, крепыша, и десяток других
Измученных ракообразных
Продали во власть престарелой карги,
Гостей пригласившей на праздник...
Друзей поместила в просторный казан
Коварная домохозяйка.
И мне добродушно взглянула в глаза:
– Усатый, давай, полезай-ка!
Я всех растолкал и улёгся на дне.
Но вспыхнула спичка нежданно...
Неужто судьба уготовила мне
Мучения Бруно Джордано?
Друзья присмирели и стали краснеть
(Могли бы пощёлкать клешнями),
Но я не желал закипеть в казане
И всплыл, поднимая цунами.
Я свистнул брутальной хозяйке: – Ату!
И встал, как боец, врастопырку.
Но к счастью неловко упал за плиту
В какую-то влажную дырку.
Прикрыла отход, не щадя живота,
Семья прусака-таракана.
Меня подхватила сливная вода...
И всё-таки я – не Джордано!
Продлением раковой жизни на год
Обязан тому человеку,
Который спланировал сброс нечистот
По канализации в реку.