Раскидистый клен, расфуфыренный в прах,
ветвями бессмысленно машет...
На синей скамейке с ребенком в руках
сидит молодая мамаша.
На сына глядит, как татарин на дань -
любовно, зверино и слепо...
Мадам, посмотрите немножечко вдаль,
лет этак на двадцать с прицепом.
Мадам, посмотрите немного вперед, -
вдали возникает картина:
вот с факелом кто-то в тумане снует,
стреляют обрезы, хохочет народ...
Мадам, приглядитесь, ведь это идет
облава на вашего сына.
Настигли! А что там за сахарный хруст?..
По черепу чем-то с разбега!..
И тянут у сына из сахарных уст
мучительный крик человека!
Не надо пугаться... Трезвее, мадам!..
Не пойте ему колыбельной...
Облава идет по горячим следам, -
вы сына спасти не успели...
Чтоб сын ваш не плакал лет двадцать спустя,
не ждал ни поблажку, ни жалость,
мадам! разрешите мне ваше дитя!..
Мы с ним побеседуем малость...
Душистый пацан, голосистый пацан,
четыре кило обаянья...
Учись защищаться без маменьки, сам!
Расти в пулеметном сияньи!
Облава настигнет - гримасу сострой,
чтоб бдительность снизить облавью,
затвор передерни, глушитель открой -
хвала пулеметному лаю!
Срывайтесь, глаза, из орбит к небесам!
Кишки, разрывайтесь на клочья!..
Резвее, пацан! Наслаждайся, пацан,
кровавой облавною ночью!
Вот это - за сахарный хруст головы!..
Вот это - за крик человека!..
Вот это - за все, что задумали вы
в условиях хамского века!..
Пусть носится эхо из хижин в дворцы,
и тризну злодейскую славит!..
И пусть по-звериному воют отцы
убитых на этой облаве!