Я родился в год невисокосный,
В первый год после большой войны.
Много лет, пока не стал я взрослым,
Мама починяла мне штаны…
Жили трудно, бедно, боязливо,
Много пили, ели впопыхах,
И любили ночью торопливо.
Жили, в общем, просто кое-как.
Так прошло почти десятилетье.
Умер Сталин. И пришел Хрущев.
Легче стало жить на этом свете.
Наконец, узнали, кто почем.
Страх Великий! Страх отцами правил.
Пригибал до самой до земли.
Предавать и доносить заставил.
А иначе выжить не смогли б.
В этом Страхе жили, умудряясь
Хоть какими-то людьми, но быть.
Ухитрялись люди как-то выжить
И не предавать, не доносить.
Нам, их детям, был тот Страх неведом.
Водки и вина – хоть завались!
Вечером к девчонкам в мини бегать,
Утром уходить – вот это жизнь!
Дважды в год идти сдавать зачеты.
Дважды в год экзамены сдавать.
Под гитарные простые ноты
Хриплым баритонам подпевать.
Рок лабать. Носить штаны в обтяжку.
В подворотнях хриплый баритон.
Водка из ворованной стакашки…
На окне стоит магнитофон.
Я сдавал зачеты ранним летом
Все обычно, скучно… Вот те на -
(Как еврею трудно быть студентом!)
Загремела Шестидневная война!
Помню четко, как преподаватель
Вдруг решил арабов поддержать.
Восемь раз из-за поддержки этой
Мне пришлось зачет тогда сдавать.
Ну а после было все, что хочешь.
Начали евреи уезжать.
Кто-то начал ненавидеть очень...
Кто-то научился уважать!
Помню, что таких было немного.
Был велик проклятий тяжких груз.
А евреи, крепко стиснув зубы,
Покидали свой родной Союз.
Я, в конце концов, уехал тоже.
Был обижен. С дочкою беда.
Ту обиду я на смертном ложе
Не забуду, в общем, никогда.
Время… Время... Я обиду помню.
И не знаю, где тот человек.
Может жив, а может быть, он помер.
Не забыть обиды мне вовек.
Доживаю. В Иерусалиме.
Семьдесят почти прожитых лет...
Жил в Союзе я при "коммунизме".
Ничего похожего здесь нет…
И не надо. Внукам хорошо
Будет пусть в святом Ерусалиме!
Пусть ГОСПОДЬ своими их воспримет
Больше мне не надо! Что еще
Можно пожелать? Увы, не знаю…
Спокойствие души! О нем мечтаю…
Банально как…
27.09.2015