I
Скрепляя за верстой версту
Холодной маской запустенья,
Тянулся город, в высоту
Вздымая блеклые строенья.
Смеркались сирые места,
Мелькали в частом хороводе
Решётки грузного моста,
Река с травой на мелководье,
Прогалы в зарослях, лоза,
И вновь – постройки, тротуары,
И камень стискивал глаза,
Как омут сдавливает жабры.
И напрочь серый день промок,
Врываясь в сумерки – как на́зло –
Ударом лампы в потолок,
В углы разбрызгивая масло.
Скользил асфальт... Как шапито,
Светилась улица. На пенье
Сбивался ветер, и ничто
Не вызывало сожаленья...
II
Внизу хлопком закрылась дверь.
Он, не дойдя до середины
Подъезда, понял, что теперь
За ним покоятся руины.
Пахнуло тлением. Шпынял
По стеклам ветер, что-то лилось.
Он усмехнулся, и спираль,
Сложившись в круг, остановилась.
III
Он вышел за полночь... Как вор,
Закрыл замок... Скрывая тени,
Слепила лампа, и во двор
Сбегали голые ступени.
Окно заглатывало тьму.
Сознанье кралось неуютно
Обратным ходом, но ему
И это было абсолютно
До фонаря... Казалось, в даль
Стремились лестницы и стены. –
Будь как-то и́наче, едва ль
Его бы тронули подмены.
И, словно сам уже не рад
Тому, что всё на самом деле,
Он бросил судорожный взгляд
И подошел к последней двери...
1989.