Что касается окон, то их здесь тьма.
Только выйдешь, как обступают дома, дома.
Тут любой успокоится – можно ль сойти с ума?
Всякий страх на миру как подвиг.
Что касается глаз, то окон здесь больше их,
Но достаточно тоже: прекрасных, детских, больших.
Так ищешь своих – единственных и родных:
На пару, общих, неразделимых, по две.
Что касается рук: сплетаются как лоза,
Произносят часто, что знать нельзя,
Манят, тянут в таинственный, незнакомый сад,
Там, где прошлое с будущим делят вровень.
Что касается душ, то их здесь наперечет:
Кто спит, кому только «черт» да «черт»,
И много тех, кто слишком собой потерт,
Чтоб просто взглянуть в глаза, соединить ладони.
Весь город как напоказ – выставляй ладонь,
У каждого за щекой запас, мол, мое – не тронь,
А за душой зола и потайной огонь…
Последние – не утратившие надежды.
И вот когда понимаешь, в чем боль и суть,
То сам лозой прорастаешь. Бывает, что не уснуть,
Пока она угнездится сквозь ложь и муть.
Добро пожаловать, дорогой, неизвестный прежде.