Ты прошлым опалён, но боль едва терпима.
Твой инквизитор – бог, он спьяну метит мимо
Пульсирующих вен. Нерукотворный нож
Металлом холодит пленительную ложь,
Что с языка текла тягучим горьким мёдом.
Ты прошлым опалён, как огненным восходом,
Но жидкость тонких вен предельно холодна.
Так заложив в ломбард эпохи ордена
Воитель без души брезгливо лик воротит
От язвенных похвал. В пространстве хороводит
Дурной каскад умов – они тебе близки:
Не сгладит чернь проказ ни грим, ни парики.
А впрочем, не стыдись губительного плена.
Иглу боготворит проколотая вена –
Так стелется у ног порок ушедших дней.
Заметь, у ног твоих! И стало чуть больней
Смотреть на этот мир. Но миру ведь не больно
От падальных словес рассеянных невольно
Тобой. Ты был прощён и проклят тем, в кого
Не верил никогда, не ведая тревог…