Я гимн пою тем кого ты недостоин, тем кто тебя сильней во много раз тем, кого ты использовал как биту,, чтоб бить по их отцу так будто бьют в последний раз. Я гимн пою тем в кого я верил больше чем в себя, что через годы они ко мне придут. Я гимн пою тем, за которых дрался ремнем пером своим и делом И я верю в них не обознался. Они со мной, хоть между делом. Они поймут какую боль, какую силу надо, чтобы от сыновей таких уйти...
Зимой под минус так 15, в тот год, в саду, я выкопал траншею от одного до четырех метров глубиною, чтоб не убить себя, ее, чтоб своей болью не захлебнуться. Траншея та длиною 140 метров, ее останки живы до сих пор, то дренажная система. И сад что мы купили вместе с нею перестал ползти по косогору, и до сих пор стоит...
Когда один в саду, в колодце глубиною больше метров трех, когда ногами по колено затянуло киселем зелено-синей глины из глубины веков - спасла одна лишь вера в сыновей и сапоги больших размеров. Из них Он вытолкнул меня на волю, чтоб выжил я для сыновей своих. И может быть теперь они поймут, что иногда ты должен уходить, чтобы в живых остаться для семьи своей.