С момента последней кочёвки на весеннее развитие прошло уже довольно много времени, лет пятнадцать - двадцать, точно уже и не припомню. Но, что послужило поводом, чтобы на них (кочёвках) поставить жирную точку, помню отчётливо, словно это произошло только вчера…
Местом нашей постоянной дислокации, был район второй дойки, что приблизительно в семи километрах от города. Чтобы не гонять свой «Газ-69» сжирающий более двадцати литров на каждые сто километров, на пасеку часто ездил на мотоцикле…
Когда остановился у переезда, было уже совсем темно и, как это часто бывало, мигал красный свет. Многие, кому в те годы приходилось ездить по этой дороге, могут подтвердить, что светофор какой-то период времени работал крайне плохо. Шофера простаивали длительное время у переезда и, у многих сдавали нервы, - на чём свет, ругая железнодорожные службы, проезжали на запрещающий знак, благо уже несколько лет как убрали шлагбаум...
Я внимательно посмотрел по сторонам и, не увидев света фар приближающегося поезда, стал медленно переезжать на другую сторону железной дороги. Вдруг боковым зрением увидел, что слева на меня стремительно надвигается что-то огромное. На уровне инстинкта, мгновенно до отказа, повернул ручку газа на себя.
Такие манипуляции, как резкая подача топлива, всегда приводили к тому, что мой «Минск» просто глох. Зная, что мотоцикл является транспортом повышенной опасности я быстро не ездил, поэтому такая работа двигателя (без резкой подачи топлива) меня вполне устраивала. О том, что могут возникнуть непредвиденные ситуации, я как-то об этом никогда не думал.
Видимо Бог всё же есть! - Произошло чудо: мой мотоцикл не заглох, а как разъярённый зверь заревел и затем словно конь встал на дыбы, и буквально вырвал меня из лап неминуемой смерти. Видимо, ещё не пришло время, мне уйти в мир иной. Кто-то скажет ПОВЕЗЛО, но я считаю, что спас меня мой Ангел-Хранитель.
...с десяток низких платформ нагруженных гравием, не останавливаясь, проследовали задним ходом в сторону ближайшей станции.
Остановившись за переездом, я в полной мере ощутил, какой опасности подверг себя. У меня ещё долго тряслись руки и только полностью успокоившись, смог продолжить движение - дав себе слово, что это будет моя последняя поездка на мотоцикле. Слово своё я сдержал. А чтобы не было соблазна прокатиться с ветерком, через какое-то время «Минск» продал; поступив, может быть, не совсем разумно: ведь он, по сути, спас мне жизнь.
Помня об этом случае, уже на следующий год отказался и от весенних кочёвок.