Когда мне исполнился год (помню, как сейчас), я подумал, лежа в кроватке (надо же: уже тогда — думал!): «Говорят, люди живут целый век, и если сто неимоверно долгих лет поделить на мой крохотный годик, получится ровно 100. Красота: еще жить да жить!» Так у меня стихийным образом сложился коэффициент возраста, математически точно показывающий убывание моего беспредельно длинного века. Правда, таких сложных слов, как «возраст», я тогда еще не знал.
В два года коэффициент уменьшился вдвое, но это меня не остановило: 50 — очень даже ничего. Через год число оказалось дробным, но что с того? Мое тогдашнее троегодие можно было повторить 33,33 раза, а это еще прорва времени! Дальше — меньше. 25 — в четыре года, 20 — в пять лет, 10 — в десять (это меня несколько позабавило: десять раз по десять, то есть все еще впереди). Интересным — в числовом отношении — оказалось и 20-летие, ибо коэффициент возраста (со сложным словом «возраст» я тогда уже был на «ты») уменьшился ровно в 20 раз. Предо мной простиралось светлое будущее, а числовой показатель — пятерка — говорил о том, что я наконец-то стал отличником.
В 25 лет я уже был «хорошистом» — свирепый термин, рожденный тогдашней школой, но нам нравился. Понравился он мне и в мой четвертьвековой юбилей: все-таки не трояк. В 30 лет, впрочем, пришла пора стать троечником, если точнее — три целых тридцать три соточником. Несмотря на дробность, числовой показатель меня вполне удовлетворил. Спустя десять лет умножить сороковник можно было всего лишь на 2,5 раза, и я тогда впервые задумался: стоит ли тянуть до стольника? Коэффициент неумолимо падает, то да се. Впрочем, думать о пенсии было рановато. Еще через десять лет, когда мне по предмету «возраст» поставили твердую «двойку», я уже точно знал: сто лет — это перебор. Делать, однако, было нечего, пришлось жить дальше. Кстати, это был последний приличный коэффициент, полученный мною за «жизнь».
Нынче мой числовой показатель снизился до 1,724137931034483. Вы спросите: зачем такая точность? Странные люди! Мне нынче и одна квадриллионная часть дорога. Ведь не 20 лет, чтобы об этом не задумываться. И даже не 40. Что будет дальше — не ведаю. Разве что коэффициент возраста будет неуклонно стремиться к единице. К каковой он, собственно говоря, стремился с самого начала. Что ж, придется, в конце концов, вспомнить о пенсии. Ведь это же такое счастье — получать деньги ни за что! И до этого счастья еще столько жить...
3 октября 2015
http://poezia.ru/article.php?sid=114601